Лицо без маски
Шрифт:
— Возможно, — признал Макгриви. Мрачная улыбка заиграла у него на губах. — Если делали слепок, на ключе должны быть следы парафина. Придется отправить его на экспертизу.
Джад кивнул. Он уже засчитал себе победу, но радость была преждевременной.
— Итак, — произнес Макгриви, — ваша версия: двое мужчин, предположим, женщина здесь не замешана, имели дубликат ключа и беспрепятственно вошли, чтобы убить вас. Верно?
— Верно, — подтвердил Джад.
— Кроме того, вы заперли за собой дверь кабинета. Верно?
— Да.
Макгриви говорил почти ласково:
— Но и эту дверь мы обнаружили незапертой.
— Должно
— Тогда почему, открыв дверь, они вас не убили?
— Я же говорил. Они услышали запись и…
— Двое отчаянных убийц, рискуя многим, вырубили электричество, загнали вас в ловушку, вломились в помещение, а потом вдруг испарились, не тронув волоска на вашей голове? — голосом, полным презрения, заключил Макгриви.
Холодный гнев захлестнул Джада.
— На что вы намекаете?
— Сейчас поясню, доктор. Я убежден: здесь никого не было, и не верю, будто кто-то пытался вас убить.
— Можете не верить мне на слово — в раздражении сказал Джад. — А электричество? А ночной сторож?
— Он в вестибюле.
Сердце Джада замерло.
— Мертвый?
— Был живой, когда впускал нас. Главный рубильник вышел из строя. Байджлоу спускался в подвал, исправлял полоску. Когда я приехал, он как раз закончил.
Джад, онемев, смотрел на Макгриви.
— Ох, — только и вымолвил он.
— Не знаю, какую игру вы ведете, доктор Стивенс, — сказал Макгриви. — Но отныне на меня не рассчитывайте. — Он направился к двери. — И сделайте одолжение, не звоните мне. Я сам позвоню.
Сержант захлопнул блокнот и двинулся за Макгриви.
Действие выпитого виски прошло. Легкое опьянение сменилось депрессией. Что делать дальше? В голове возникали нелепые картинки. Он — в лабиринте, из которого нет выхода. Он — маленький мальчик, которому почудился волк. Его донимают призраки, всякий раз исчезающие при появлении Макгриви. А если не призраки… Если нечто другое, столь неожиданное и чудовищное, что даже думать об этом не хочется. Не хочется, но придется… В продолжительном стрессовом состоянии мозг способен порождать галлюцинации, вполне заменяющие реальность. Он работает на износ, долгие годы без отпуска. Есть все основания предположить, что убийства Хэнсона и Кэрол могли стать причиной, повергшей его разум в эмоциональную пропасть. Отсюда состояние расстройства и разыгравшееся воображение. Параноики живут в мире, где самые обычные события вызывают ничем не оправданный ужас. Например, случай с машиной. Если это покушение, то шофер наверняка вышел бы и убедился, что дело сделано. А те двое, что проходили сюда сегодня вечером? Он ведь не знал, есть ли у них оружие или нет. Разве параноик не подумает, что они решили убить его? Логичнее предположить, что это трусливые воришки, которые убежали, услышав голоса в кабинете. Конечно, убийцы открыли бы незапертую дверь и кокнули бы его. Как доискаться истины? Опять обращаться в полицию — бессмысленное занятие. А больше не к кому.
Вдруг — неожиданная мысль, порождение его отчаяния, постепенно обретающая форму. И чем больше он обдумывал ее, тем больший смысл она приобретала. Наконец схватил телефонный справочник и начал листать его.
9
На следующий день в четыре часа Джад поехал в Вест-Сайд. Нашел старый, обшарпанный жилой дом из темного камня. Когда остановил машину перед этой развалиной, его охватили сомнения. Может быть, перепутал адрес? Но в окне на первом
НОРМАН Э. МОУДИ
ЧАСТНЫЙ ДЕТЕКТИВ
УСПЕХ ГАРАНТИРУЕТСЯ
День был сырой, ветреный, все предвещало снег. Джад осторожно пересек покрытый льдом тротуар и вошел в подъезд. В нос ударил спертый воздух с запахами стряпни и мочи. Надавил нужную кнопку и после зуммера шагнул в коридор. На двери первой квартиры висела табличка:
НОРМАН З. МОУДИ
НАЖМИТЕ КНОПКУ И ВХОДИТЕ
Он так и сделал.
Дверь из внутреннего помещения распахнулась и, переваливаясь с ноги на ногу, вышел Норман З. Моуди пяти футов пяти дюймов ростом и весом под триста фунтов. его облик напоминал ожившего Будду — круглое добродушное лицо, большие невинные бледно-голубые глаза и совершенно лысая голова яйцом. Возраст определению не поддавался.
— Мистер Стивенсон? — произнес детектив.
— Доктор Стивенс, — поправил Джад.
— Присаживайтесь, присаживайтесь, — как все южане растягивая слова, сказал «Будда».
Джад повел глазами по комнате, снял с вытертого кресла кипу журналов по культуризму и нудизму и осторожно присел.
Моуди втиснулся в огромное кресло-качалку.
— Итак, чем могу быть полезен?
Джад не сомневался, что совершил ошибку. Он по телефону назвал свое полное имя — имя, которое за последние дни не сходило с первых страниц всех нью-йоркских газет. И угораздило же его выбрать именно такого детектива, который газет не читает и фамилию запомнить не в силах. Он лихорадочно выискивал предлог, чтобы немедленно уйти.
— Кто вам меня рекомендовал? — попытался завязать разговор Моуди.
Джад помолчал, не желая его обидеть.
— Телефонный справочник.
Моуди рассмеялся.
— Не знаю, чтобы я без него делал, — сказал он. — Самое лучшее изобретение после кукурузной водки. — И опять рассмеялся.
Джад встал — перед ним же полный идиот.
— Извините, что отнял у вас время, мистер Моуди. Мне следует кое-что обдумать, а уж потом…
— Конечно, конечно. Понимаю, — изрек тот. — Только вам придется заплатить за назначенную встречу.
— Разумеется, — подтвердил Джад. Порывшись в кошельке, вынул несколько банкнот.
— Сколько?
— Пятьдесят долларов.
— Пятьдесят?! — От злости у Джада перехватило дыхание, но он отсчитал нужную сумму и протянул деньги.
— Благодарю покорно, — кивнул тот.
Джад пошел к двери, чувствуя себя облапошенным.
— Доктор…
Джад обернулся. Моуди, засовывая деньги в кармин жилета, благожелательно улыбался.
— Уж коли вы накололись на пятьдесят долларов, — добродушно молвил он, — почему бы вам не присесть и не рассказать о своих проблемах. Я всегда утверждаю: нет ничего лучше, чем облегчить душу.
В словах глупого толстяка Джад уловил иронию и чуть было не рассмеялся. Он и сам всю жизнь выслушивал чьи-нибудь душеизлияния. А что, собственно, он теряет? Может быть, откровенный разговор с незнакомым человеком поможет? Он внимательно посмотрел на Моуди, медленно вернулся к креслу и сел.
— У вас такой вид, будто вы взвалили на себя всю тяжесть мироздания, доктор. А я всегда утверждаю: четыре плеча лучше двух.
Черт бы его подрал со всеми афоризмами!
— Что вас привело сюда? женщины или деньги? Я всегда утверждаю: если исключить женщин и деньги, большинство глобальных проблем решается мгновенно.