Лицо ее закройте. Изощренное убийство

Джеймс Филлис Дороти

– И вот что получается, – сказал Дэлглиш. – Если, как я сейчас полагаю, эпикриз покажет, что мисс Джапп приняла снотворное, а анализ какао выявит, что препарат был в ее последнем ночном питье, тогда перед нами два варианта. Либо она сама приняла таблетку, может, без всякой дурной мысли, просто чтобы заснуть после волнений дня. Или же кто-то другой дал ей снотворное; причину, побудившую его сделать это, мы должны установить, но догадаться нетрудно. Мисс Джапп, всем известно, была сильной, молодой женщиной. Если это преступление замышлялось заранее, ее убийца должен был подумать, как он – или она – попадет в дом и убьет девушку без

лишнего шума. Дать ей снотворное – самый легкий путь. А это означает, что убийца знаком с обычаем обитателей дома пить что-нибудь на ночь и знал, где хранятся таблетки. Я думаю, любой член вашего семейства или любой гость знает об этом ритуале.

– Но в таком случае он также знает, что веджвудская кружка принадлежит моей дочери. Вы убеждены, инспектор, что наркотик предназначался для Салли?

– Не совсем. Но я убежден, что убийца не спутал шею мисс Джапп с шеей миссис Рискоу. Давайте пока что сойдемся на том, что снотворное было предназначено мисс Джапп. Его могли положить в кастрюльку с молоком или в саму кружку веджвудского фарфора до того, как было приготовлено питье, или после, а также в банку с какао или в сахар. Вы и мисс Бауэрз налили себе молока из одной и той же кастрюли, насыпали сахару из одной и той же сахарницы со стола, и никаких последствий не было. Не думаю, чтобы снотворное положили в пустую кружку. Таблетка коричневатая, и сквозь голубой фарфор ее легко было бы заметить. Остается два варианта. Или ее растолкли в сухое какао, или же бросили в горячий напиток вскоре после того, как мисс Джапп приготовила его, но до того, как она его стала пить.

– Не думаю, что последнее возможно, инспектор. Миссис Балтитафт всегда готовит горячее молоко в десять вечера. Приблизительно двадцать минут спустя мы увидели, как Салли несет кружку к себе.

– Кто это «мы», миссис Макси?

– Доктор Эппс, мисс Лидделл и я; я поднялась с мисс Лидделл наверх, чтобы взять ее пальто. Когда мы вернулись в холл, к нам присоединился доктор Эппс, который вышел из кабинета. Пока мы там стояли, Салли вышла из той половины дома, где у нас кухня, и стала подниматься по главной лестнице с веджвудской кружкой на блюдце. Она была в пижаме и халате. Мы все увидели ее, но никто не заговорил с ней. Мисс Лидделл и доктор Эппс тотчас же ушли.

– Мисс Джапп всегда поднималась по этой лестнице?

– Нет, черная лестница ведет из кухни прямо в ее комнату. Это было намеренно.

– Хотя она не могла знать, что встретит кого-нибудь в холле.

– Я думаю, не могла.

– Вы говорите, будто заметили, что мисс Джапп несет кружку миссис Рискоу. Вы сказали об этом кому-нибудь из ваших гостей или сделали мисс Джапп замечание?

Миссис Макси чуть заметно улыбнулась. Во второй раз она выпустила свои коготки.

– Какие у вас старомодные понятия, инспектор! Вы что, думали, я вырву у нее эту кружку, к изумлению моих гостей и к радости самой Салли? Каким уродливым и страшным предстает перед вами мир!

Дэлглиш оценил глубину иронии. Но ему хотелось убедиться, что его свидетельницу можно спровоцировать.

– Что произошло после того, как мисс Лидделл и доктор Эппс ушли?

– Я пошла в кабинет с Кэтрин Бауэрз, где мы привели в порядок бумаги и спрятали в сейф мешочки с деньгами. Потом пошли на кухню и приготовили себе питье. Я налила горячего молока, а мисс Бауэрз – шоколадный напиток. Она любит очень сладкий и насыпала себе сахара. Мы отнесли питье в гардеробную,

которая рядом с комнатой мужа, я там ночую, когда дежурю подле него. Мы провели, по-моему, минут двадцать вместе. Потом она пожелала мне спокойной ночи и ушла.

– Выпив свой шоколад?

– Да. Он был горячий, залпом не выпьешь, но она села и допила, а потом уже ушла.

– Подходила ли она к аптечке, пока была у вас?

– Нет, никто из нас не подходил. Мой сын раньше дал отцу какое-то снотворное, и тот дремал. Делать нам ничего для него не надо было, только перестелили постель поудобнее. Я была рада, что мисс Бауэрз помогает мне. Она опытная сиделка, вместе мы легко справились с постелью, не потревожив его.

– Какие отношения у мисс Бауэрз с доктором Макси?

– Насколько мне известно, мисс Бауэрз дружна с обоими моими детьми. Поэтому вам лучше задать этот вопрос им и мисс Бауэрз.

– Вы не знаете, они не собирались пожениться?

– Я ничего не знаю об их личных отношениях. Но думаю, это маловероятно.

– Спасибо, – сказал Дэлглиш. – Я хотел бы побеседовать сейчас с миссис Рискоу, будьте любезны, пришлите ее ко мне.

Он встал, чтобы открыть дверь для миссис Макси, но она не пошевелилась. Она сказала:

– Я все-таки думаю, Салли сама приняла таблетку. Иного логичного объяснения нет. Но если кто-то другой сделал это, тогда я согласна с вами – таблетку положили в сухое какао. Простите, разве это нельзя выяснить, отдав на анализ содержимое банки?

– Мы могли бы это выяснить, – ответил Дэлглиш мрачно, – но пустую банку нашли в ведре для мусора. Она была вымыта. Бумага, которая была внутри, выброшена. Скорее всего сожжена в кухонной плите. Кто-то все предусмотрел.

– Очень хладнокровная леди, сэр, – сказал сержант Мартин, когда миссис Макси вышла. И добавил с юмором, что было редкостью для него: – Сидела, точно кандидат от либералов в ожидании подсчета голосов на выборах.

– Да, – согласился вяло Дэлглиш, – но с абсолютной уверенностью, что ее партия ее не подведет. Что ж, послушаем, что остальные нам скажут.

6

«В последний раз я был совсем в другой комнате», – подумал Феликс, та комната тоже была тихой и мирной. Висели картины, стоял массивный стол красного дерева, похожий на тот, за которым сейчас сидел Дэлглиш. Тоже стояли цветы, маленький букетик в вазочке, чуть больше чайной чашки. Все в той комнате дышало уютом и комфортом, даже мужчина за столом с пухлыми белыми руками и смеющимися глазами за толстыми стеклами очков. Господи, сколько же допросов там провели, чтобы докопаться до правды, четко продуманных допросов, которые требовали весьма небогатой техники! Он заставил себя вернуться в настоящее и взглянуть на человека за столом. Сложенные руки были не такими пухлыми, глаза потемнее и менее добрыми. В комнате сидел еще один человек, он тоже был английским полицейским. Это был Мартингейл. Англия.

Пока все шло не так уж плохо. Дебора отсутствовала полчаса. Вернувшись, прошла к своему стулу, не взглянув на него, а он, также молча, встал и направился за полицейским в кабинет. Хорошо, что сдержался, не стал пить перед допросом, а сейчас отказался от сигареты, которую предложил Дэлглиш. Старый трюк! На этом его не поймаешь! Он не собирается раскалываться, показывать, как он психует. Если удастся сдержаться, все будет отлично.

Терпеливый человек за письменным столом просматривал записи.