Лицо из снов

Ховард Линда

— Ты тоже в этом участвуешь?

Тот стал смущенно переминаться с ноги на ногу, наконец буркнул:

— Только со вчерашнего дня.

Трэммел привык видеть в Марли беззащитное существо, которое нуждается в поддержке, но теперь натолкнулся на такое выражение ее синих глаз, что всерьез струхнул. Дейн рассказывал ему про Глина, но Трэммел сейчас впервые поверил в то, что Марли — именно та женщина, которая, будучи связанной и беспомощной, тем не менее продолжала бросать оскорбления в лицо обезумевшего убийцы…

— Тебе это все не понравилось, как я погляжу…

— Так,

самую малость, — с сарказмом ответила она. — Просто однажды я уже побывала в лапах маньяка, вооруженного ножом, и еле вырвалась живой. Поэтому я не в восторге от того, что вы мне доверили роль приманки.

Дейн поморщился.

— Тебе ничего не будет угрожать, — сказал он. — Или ты думаешь, что я пошел бы на это, если бы для тебя существовал хоть малый риск?

Бросив на него взгляд и помолчав несколько секунд, она произнесла с расстановкой:

— Именно так я и думаю.

С этими словами Марли ушла к себе в спальню.

Трэммел только присвистнул.

— В райском саду запахло паленым.

Грейс сердито посмотрела на Дейна.

— Да, похоже на то, — проговорила она и ушла к Марли.

Женщина-полицейский Беверли Бивер, хранившая до сих пор молчание, смущенно посмотрела на мужчин и спросила:

— Значит, засада отменяется?

— Нет, — ответил Дейн. — Для тебя все идет по плану. Как только я устрою Марли на новом месте и вернусь, мы все окончательно обговорим. Время еще есть: он узнает обо всем только после вечернего выпуска новостей.

Беверли сказала:

— Каким образом ты уберешь отсюда репортеров? Парнишка побоится приблизиться ко мне, если увидит, что перед домом разбит целый журналистский табор.

— В новостях сообщат об этом как о своего рода шутке. В департаменте сильно обидятся, и шеф заявит, что полиция, мол, навела справки о Марли и в результате информация о ее чудесных способностях не подтвердилась. Но убийца-то будет знать правду, и он придет за ней. — После некоторой паузы Дейн спросил:

— А ты уверена, что хочешь пройти через это, Беверли?

— Уверена. Я больше других похожа на нее и хорошо владею приемами самообороны. Начальство не ошиблось, остановив свой выбор на мне.

Беверли говорила спокойно, даже как-то отстраненно, но Дейна этот тон не мог обмануть. Он знал, что в полиции у Беверли репутация тигрицы. Она настаивала, чтобы для засады выбрали именно ее, хотя прекрасно отдавала себе отчет, что ей придется позволить преступнику зайти так далеко, чтобы его намерения проявились со всей очевидностью. Только в этот момент его можно будет брать с поличным.

— О'кей. — Дейн бросил обеспокоенный взгляд в сторону спальни и сообщил:

— Она отказывается ехать в безопасное место.

— Но мы ведь уже все подготовили, — сказал Трэммел.

— Это ты ей скажи. В принципе, она согласна покинуть дом. Но хочет остановиться в мотеле или снять квартиру. Марли здорово разозлилась на меня и не желает соглашаться ни на одно из моих предложений.

— У меня появилась интересная мыслишка. Может, меня послушает?

— Попробуй.

Марли подняла глаза от сумок, в которые она укладывала вещи, увидев Трэммела,

входящего в спальню ленивой походкой. Грейс помогала ей, вынимая одежду из шкафа и складывая ее на кровати перед Марли. Дейн привалился плечом к дверной притолоке на пороге. Он мрачно смотрел на Марли и был чернее тучи.

— Дейн говорит, что ты не желаешь переезжать в безопасное место, — начал Трэммел.

— Точно.

Грейс бросила на нее быстрый обеспокоенный взгляд.

— Марли, но там тебе будет лучше всего.

— А тебе самой понравилось бы сесть в заключение на несколько недель? Да я с ума сойду! Я и так уже сделала все от меня зависящее, чтобы помочь, а теперь меня хотят за это наказать. Не желаю.

— При чем тут наказание? — попыталась объяснить Грейс. — Это делается ради твоей же безопасности.

— Лично я воспринимаю это именно как наказание, — ответила Марли. — Я не возражаю против одиночества, мне оно даже нравится. Но под замок я не сяду.

— В мотеле тебе будет не очень удобно, — сказал Трэммел. — У меня идея. Почему бы тебе пока не переехать домой к Дейну? Ремонт я закончил, вчера привезли мебель… Убьешь сразу двух зайцев. Во-первых, жить будешь в комфорте, во-вторых, по ночам с тобой рядом будет Дейн.

Марли смерила Трэммела ледяным взглядом.

— А вот это меня и не устраивает.

— Но это наилучший вариант, — проговорил Трэммел, ответив на ее сердитый взгляд мягкой улыбкой. — Не идеальный, конечно, но единственно возможный компромисс. Иначе… Дейн, положим, не возьмет тебя под опеку полиции, но шеф сделает это, и глазом не моргнув, можешь мне поверить.

Ярость душила Марли. Ей не хотелось переезжать домой к Дейну, ей сейчас вообще не хотелось его видеть, но Трэммел, увы, был прав: их шеф ее совсем не знает, поэтому изолирует не задумываясь. Ради ее же блага.

— Трэммел в одном ошибся, — тихо проговорил Дейн, нарушая тишину и спокойно выдерживая на себе гневный взгляд Марли. — Я сам возьму тебя под опеку полиции ни минуты не колеблясь. Ты меня можешь после этого ненавидеть, но я пойду на этот шаг, если ты меня заставишь. Я не допущу, чтобы твоей жизни угрожала опасность. Так что, дорогая, выбирай: мой дом или камера.

Марли почувствовала, что ее загнали в ловушку. Придумано ловко. Ей позволили только поблагодарить Беверли за тот риск, на который та идет вместо нее, и показать, где что лежит. После этого ее увезли. Марли настояла на том, что поедет за рулем своей машины. Так что от дома Дейна отвалила целая кавалькада.

Дейн уже видел свой дом после ремонта. На его взгляд, Трэммел потратил деньги не зря. Новая мебель была одновременно удобной и шикарной. Гостиная превратилась почти что в настоящий внутренний дворик. Здесь стало свежо и просторно. Трэммел пощадил только его кушетку, и то только потому, что она была довольно новой. Дейн заменил ею стандартную двухспальную постель своих деда и бабки сразу после того, как унаследовал дом. Кровать в доме Марли он терпел только потому, что в ней рядом с ним лежала сама Марли. А здорово развалиться на своей кушеточке. Когда он лежал на ней, ноги свисали за край, и это Дейну нравилось.