Лицо под маской
Шрифт:
— Поздравляю вас, господа. Похоже, что у нас серия. Ой, как я это не люблю… — встав, она вздохнула и продолжила, — Ладно, все-таки, первостепенный вопрос сейчас — убраться отсюда поскорее. Ты хотела его напоить?
— Есть какой-нибудь сосуд, чтобы смешать воду с вином? — спросила я у всех.
— Минутку, — мэтр Сонгхи извлекла из пространственного кармана и протянула мне серебряный стаканчик, я смешала воду пополам с красным вином и попыталась напоить мужчину. Кажется, пара капель даже попала ему в рот, но в себя он так и не пришел.
— Нам
— Очень не хочется идти назад по всем этим коридорам… — задумчиво потер подбородок Джан-Баттиста. — Может, сходим и проверим, что там дальше?
— Иди, — разрешила Лавиния. — Нальи, сходите с ним? Помимо всего прочего, наш поганец мог и там сторожа поставить, вроде того монстрика…
— Конечно, — некромантка легко поднялась с пола, отряхнула брюки и улыбнулась Торнабуони. — Идемте искать выход?
Я по капле вливала в пациента энергию, изредка прерываясь, чтобы дать ему глоток воды с вином. Охранник, изредка почесывая макушку, ходил вокруг, заглядывая то в один. то в другой ход. Госпожа Редфилд же изучала руны на алтаре, даже сделала снимок на коммуникатор.
— Эх, — пробормотала она, — плохо я знаю рунический койне… Надо будет отправить Кайонну, пусть кафедру рунологии загрузит расшифровкой.
Потом Лавиния пошла вдоль стен, изучая прочую обстановку этого то ли святилища, то ли тюрьмы. Заскрипела какая-то дверца, зазвенело стекло… Я разогнулась и хотела попросить ее помочь мне с подкачкой пострадавшего, но в этот момент услышала:
— Нора, подойди сюда, пожалуйста! — в голосе прозвучало изумление и тревога.
Лавиния стояла возле длинного стола, по виду — лабораторного, во многих местах прожженного кислотами и пламенем. В руках у нее был металлический ларец с откинутой крышкой, и держала она этот ларец с явной осторожностью. Интересно, что там такое — бомба? Ну, не драгоценности же, с ними бы не нужно было обращаться, как с тухлым яйцом…
— Загляни внутрь! — она подвела поближе магический фонарик.
Я посмотрела. Внутри ларца не было ни взрывчатки, ни россыпей золота — там колыхалась налитая почти до краев маслянистая жидкость, тяжелая даже по виду. Поначалу эта жидкость показалась мне непрозрачной, но я вгляделась и увидела: на дне лежала белая маска. Точно такая же маска Пьеро, как была на неизвестном мужчине, только примерно вдвое меньшая и без кровавой капли на щеке.
— Ты не поняла? — Лавиния смотрела на ларец, и в глазах ее было отвращение и злость. — Нора, он их выращивает!
Честно скажу, я отпрыгнула от ее гадкой ноши, будто маска могла выбраться из своей питательной среды и немедленно вцепиться в мое лицо.
— Убери это! Пожалуйста!
С осторожностью и все тем же отвращением магичка поставила ларец на стол, закрыла крышку и набросила на гадкую коробку стазис.
— Тьма с ними, с доказательствами, пусть посидит там, — сказала она, протирая
— При чем тут доказательства? — не поняла я.
— При том, что после стазиса магические следы искажаются. И как доказательство для суда они не будут приняты. Но это меня в данный момент волнует меньше всего. Нора, он выращивает эти маски и приживляет их к лицам. Я уверена, у Карло проклятие просто совпало по времени с моментом, когда этот… экспериментатор его подловил и наложил подготовленную volto! Именно поэтому от нее так трудно было избавиться! — Лавиния покружила по пещере, налетела на сталагмитовую колонну и остановилась. — Мы просто интуитивно пошли верным путем, иначе ничего бы не смогли сделать!
— Подожди-подожди, но тогда Карло явно должен быть не первым! Значит, где-то еще есть люди, которые живут вот так же…
— А ты вспомни: если бы не было необходимости для семьи Контарини, чтобы их наследник в каких-то местах появлялся без маски, Карло бы и в голову не пришло от нее избавляться! Есть-пить она не мешала, весь город чуть не шесть месяцев в году носит эти … маски.
Подозреваю, что те слова, которые употребила для определения темпераментная госпожа Редфилд, она могла подцепить только у какого-нибудь опытного боцмана. Простому матросу, например, такая изысканность в формулировках недоступна.
— Ты считаешь, что в Венеции есть еще пострадавшие от таких экспериментов? — мрачно спросила я.
— Уверена в этом! Ну, или те, кто послужил подопытными кроликами, догнивают где-нибудь в грязной канаве…
— Жуть какая… — я поежилась. — Хорошо бы отсюда поскорее выйти. Что-то перестало мне нравиться это приключение.
Джан-Баттиста и мэтр Сонгхи вернулись довольно быстро. Метров через сто ход заканчивался лестницей, которая выводила в развалины на крохотном островке.
— Остров этот безымянный; там поселился когда-то алхимик, лабораторию построил, работал, да и взорвался однажды вместе с лабораторией, — пояснил Джан-Баттиста.
— Над чем работал? — поинтересовалась я.
— Да, в общем-то, так и осталось неизвестным, над чем; к себе он никого не пускал, законов не нарушал, так что и у стражи не было оснований для проверки. Он жил обособленно и никого не интересовал. Почти не выезжал в город. Лично я единственный раз с ним столкнулся — на улице возле мастерской Il Canovacchio в Сестриере, он покупал заготовки для масок…
— Заготовки? — быстро переспросила Лавиния.
— Да, нераскрашенные белые основы из папье-маше…
— Заготовки для масок… Вот вам и связь… А когда это было?
— Что именно? — начал раздражаться Джан-Баттиста. — Встретил я этого чудака… не знаю, наверное, лет пять назад, я бы и не запомнил этой встречи, если бы не обсуждал потом с Пьетро. А взрыв произошел вскоре после этого.
— Хорошо, — сказала я примирительно. — Мы все это обсудим, когда доберемся до дому. Сейчас нужно срочно вытаскивать нашего Пьеро. Мы сможем там выйти?