Лицо в темной воде
Шрифт:
– Думаешь, я тебе поверила? – гневно сверкая черными глазами, прошипела Тайча. – Я знаю, что вы хотите меня уморить. Но я сбегу, ясно?! Я все равно сбегу!
Инга выпучила глаза и захрипела, зашарила вокруг руками, пытаясь найти что-нибудь, похожее на оружие. Правая рука ее наткнулась на бронзовый подсвечник. Почти теряя сознание, она собрала волю в кулак, отвела руку в сторону и с размаху ударила дикую девчонку тяжелым подсвечником по голове.
Пальцы девушки разжались, она отпрянула, но не упала. Инга сделала шаг вперед и ударила снова. На этот раз Тайча рухнула
– Хватит! – крикнул за спиной мужской голос.
Охранник вырвал подсвечник из ее судорожно сжатых пальцев и отбросил его в сторону.
– Хватит, – повторил он.
Инга обессилено упала на пол, закашлялась, захрипела. Охранник пощупал девушке шею.
– Что… – прохрипела Инга, нашаривая на полу слетевшие очки и близоруко щурясь на охранника. – Жива?
Она надела треснувшие очки и снова закашлялась.
– Похоже, вы ее убили, – проговорил охранник упавшим голосом.
– Дай… воды, – хрипло произнесла Инга, держась за шею и морщась от боли.
Охранник быстро выпрямился, прошел к столику, наполнил стакан минералкой из пластиковой бутылки и вернулся к Инге. Она схватила стакан и сделала большой глоток. Выпучила глаза от резкой боли в горле, но справилась с собой и еще несколько раз глотнула. Потом пихнула в руки охраннику стакан и отдышалась.
– Как вы? – спросил охранник.
– Я… нормально, – сипло ответила Инга.
Она повернула голову и посмотрела на мертвую девушку. Вместо лица у той было нечто бесформенное и кровавое.
– Что будем делать? – глухо спросил охранник.
Инга перевела на него взгляд и пристально посмотрела ему в глаза сквозь стекла очков, затянутые паутиной трещинок.
– Ты хочешь сесть в тюрьму? – хрипло проговорила она.
– Нет, – сказал охранник.
– Тогда отнеси ее в лес и закопай.
Охранник сдвинул брови, на его лбу прорезались глубокие морщины.
– Как-то это… не по-человечески, – неуверенно произнес он.
Инга усмехнулась:
– Тогда позвони в полицию и все расскажи. Только тебе придется доказать, что это не ты ее убил.
Охранник возмущенно выкатил глаза.
– Да я же ее и пальцем не трогал.
– Это ты скажешь полицейским, а не мне. Как думаешь, что они скажут тебе в ответ?
Охранник долго думал, стараясь не смотреть на мертвую девушку с разбитым лицом, потом вздохнул и проговорил:
– Ладно. Я все сделаю. Только… что мы скажем Руслану Маратовичу?
– Это я сама решу, – сказала Инга. – А теперь помоги мне встать.
4
Долины нижнего мира были окутаны серым туманом, в котором очертания деревьев казались зыбкими и нереальными. Старая Элинэ продвигалась в сером тумане с трудом. Она устала от этого камлания так, как никогда не уставала прежде. Ослабевшие пальцы едва могли держать бубен, но худая ладонь била по этому бубну уверенно
Мимо пробежали тени волков-призраков, спугнутые ударами бубна, потом вспорхнули из зарослей рогоза призрачные утки. Элинэ остановилась на берегу призрачной мертвой реки и уставилась на ровную, серебристую гладь. Под серой толщей воды скользили мертвые рыбы – точные копии своих живых двойников.
Рядом с шаманкой появился мерцающий призрак, напоминающий очертаниями человеческую фигуру. Это была Дина. Она не вошла в нижний мир, но лишь скользнула по границе двух миров и тут же ушла обратно. Элинэ удовлетворенно кивнула.
И тут за спиной у старой шаманки что-то глухо затрещало. Шаманка обернулась. Мимо нее прошел мертвый лось, должно быть, тот самый, которого она недавно застрелила, нарушив строгий шаманский обет. Элинэ сильнее ударила в бубен, чтобы не дать мстительному духу к себе приблизиться. Мертвый лось вздрогнул, перешел на бег и стремительно умчался в лес, даже не посмотрев в ее сторону.
В серой дымке нижнего мира появилось зыбкое лучистое пятно. Пятно, подрагивая, разгорелось чуть ярче, и из него вышел дух-покровитель Элинэ. Это было существо, похожее на бурого медведя, стоящего на задних лапах, – с огромной головой и неуклюжими ногами.
– Батюшка-медведь, – обратилась к нему Элинэ, – в последние дни я совсем не сплю. Чувствую – приближается беда. Не от того ли, что я взялась обучать беловолосую?
На широкой груди духа-покровителя с глухим стуком вздрогнули бусы, сделанные из черепов, и он заговорил…
…Дина Васильева открыла глаза. Она знала, что Элинэ прибыла в нижний мир и разговаривает со своим духом-покровителем. Теперь нужно было действовать ей.
Дина взяла с полки вещь, замотанную в тряпки, развернула ее. Это была оленья лопатка, плоская, белая, обглоданная временем дочиста. Держа в руке кость, Дина прошла к печи, сунула в нее оленью лопатку и стала ждать, вслушиваясь в негромкие мерные удары бубна шаманки, доносившиеся до нее то ли из угла избы, то ли из нижнего мира.
Оленья лопатка стала нагреваться и темнеть по краям, и Дина внимательно всмотрелась в трещинки, появившиеся на ней от печного жара. Руке ее было горячо, но Дина старалась не обращать на это внимания. Трещинок на оленьей лопатке становилось все больше. Они стали похожи на линии руки. Но вот ближе к левому краю гадательной кости появилось коричневое пятно. Оно стало расползаться, подбираясь к пальцам Дины.
Еще несколько секунд, и жар стал нестерпимым. Дина вынула оленью лопатку из очага и бросила ее на пол.
– Плохо, – мрачно проговорила Элинэ, разглядывая гадательную кость. – Очень плохо.
– Что плохо, бабушка? – спросил Пакин, стоящий перед старой шаманкой и ее молодой ученицей.
Старуха обессиленно молчала, продолжая смотреть на трещинки и пятна гадательной кости.
Дина подняла взгляд на Пакина.
– Элинэ увидела на этой кости скорую смерть, – тихо сказала она.
Лицо у Пакина стало суровым, а взгляд – холодным и ясным.
– Кто должен умереть? – спросил он.