Лицо в тени
Шрифт:
Они попрощались у входа в магазин. Марина так устала, что без всякого интереса оглядела наполовину оформленные витрины, вывеску – «Папарацци», снующих внутри людей. Казалось, она при этом спит с открытыми глазами.
К вечеру оборудование витрин и торгового зала было в основном закончено. В воскресенье собирались начать размещать товар – пока итальянского производства, поскольку собственных изделий магазин-ателье еще не производил. Товар уже прибыл на склад, и теперь нужно было заниматься маркировкой.
– Но только, ради
Алина с трудом сохранила открытыми глаза и только кивнула. Весь день она поражалась – как ей удается двигаться, с кем-то заговаривать, кому-то отвечать, да к тому же выполнять массу физической работы? Впрочем, именно физический труд и не позволял ей уснуть прямо в зале, на полу, среди снующих вокруг людей. Сиди она за компьютером или кульманом – Алина давно уже видела бы сладкие сны.
Вероника так разжалобилась, что отвезла девушку домой на своей машине. По дороге она болтала – в основном о делах. Алина таращилась, как сова, почти ничего не различая у себя перед носом, и изредка, невпопад отвечала. Наконец Вероника рассмеялась:
– Да что ты надо мной издеваешься? Все «да» и «да»! Ты слышала, о чем я тебя сейчас спросила?
Та тряхнула головой – это движение отозвалось глухой болью в затылке, и вяло поинтересовалась, какой был вопрос.
– Двоечница! – добродушно ответила Вероника. – Я тебя спросила – откуда ты знаешь Эдика? А ты мне говоришь: «Да, конечно!»
С Алины весь сон как рукой сняло. Она изумленно повернулась к собеседнице:
– Эдика? Фотографа?
– Ну да. – Та посигналила идущей на обгон машине. – Вот сволочи, жлобы… Ага, не вышло!
Она терпеть не могла, когда ее обгоняли.
– Он о тебе спрашивал, когда я сказала, что ты у нас второй дизайнер, – сообщила Вероника. – Я его спрашиваю – откуда вы знакомы, а он мне – да, когда-то виделись…
– Ясно, – Алина сразу замкнулась. Итак, ее догадка оказалась верной. Мужчина, который звонил ее родителям, не зная, что она давно там не живет, мог быть только Эдиком. А позвонил, скорее всего, потому, что узнал о скорой встрече. Чего он хотел? Избежать каких-то сцен, объяснений? Да неужели он решил, что спустя годы она будет его упрекать в том, что он ее бросил?
– Я очень давно его не видела, – сдержанно добавила Алина. – А познакомились мы в институте. Он снимал выпускной показ. Я уж и забыла, что был у нас такой Эдик…
– Вот оно что, – усмехнулась Вероника. – А он тебя помнит. Как только мы встретились и я про тебя упомянула – он сразу завелся. Какая Алина? Как фамилия? Как выглядит? Неужели будет у вас работать?
– А почему вы с ним встречались? – деланно-равнодушно спросила девушка.
– Да он же будет снимать открытие магазина! Удалось разместить рекламу в нескольких журналах. Мне его агентство прислало. – И Вероника без паузы поинтересовалась: – Слушай, у вас что-то было, да?
Алина внутренне сжалась – она ненавидела такие дружеские, бесцеремонные вопросы.
– Ничего совершенно, – отчеканила она таким замороженным тоном, что Вероника закрыла
Дети так и не вернулись – она узнала это, едва сняв телефонную трубку. Телефон звонил, когда она переступала порог своей квартиры. Это была мать. Она была в панике и твердила, что нужно было сойти с ума, чтобы сказать детям о пропаже собаки. Нужно ведь хоть немного учитывать детскую психологию! Катя была просто потрясена!
– И где теперь их искать? – плакала женщина в трубку. – Оба пропали, с ума сойти! А вдруг с ними что-то случилось?
– Нужно найти всех их друзей, – сонно ответила Алина. Она сидела на краю кресла, и ее голова время от времени начинала неудержимо клониться вниз. Она пыталась прийти в себя, но тут же снова погружалась в серый, глухой туман.
Сквозь эту муть до нее донесся упрек в бесчувственности, а затем – гудки. Она повесила трубку, посидела еще с минуту, пытаясь решить – в состоянии ли она предпринять хоть что-то? Весь день Алина думала о своих племянниках и от души надеялась, что те вернутся домой еще сегодня вечером. Но этого так и не произошло.
…Девушка уснула прямо в кресле – и проснулась среди ночи только для того, чтобы раздеться и перебраться в постель.
Сестра появилась в магазине в разгаре рабочего дня. Алина, помогавшая раскладывать по полкам свитера, обратила внимание на то, что до ее слуха уже долгое время доносится какой-то глухой стук. Работы в зале уже были завершены, так что никто стучать не мог. Оглядевшись, она заметила за стеклом входной двери знакомый силуэт. Алина поспешила открыть.
– Выйдем, – задыхаясь, произнесла сестра. Вид у нее был такой, будто она только что от кого-то убегала – растрепанные волосы, загнанный взгляд.
Алина обернулась – работа продолжалась и без нее. Молоденькие девушки-продавщицы аккуратно складывали трикотаж и размещали его на полках с указанными размерами. Несколько минут Алина могла отсутствовать без ущерба для дела. Она вышла и закрыла за собой дверь.
– Что случилось? У тебя такой вид…
– Ужас! – выдохнула сестра.
– Что-то с детьми? – Алина не могла предположить, что еще могло привести сестру в такое состояние. У нее вдруг подкосились ноги – она едва устояла.
– Что с детьми – я не знаю, – Марина с трудом сдерживала слезы. – Их нет, мы вчера всех во дворе опросили, звонили Илюшиным друзьям по секции… Никто их даже не видел после того, как они пропали на рынке.
– Так что ж ты, балда, выжидаешь?! – воскликнула Алина. – Иди в милицию! Это же дети!
– Ох, в милиции мы уже были, вчера… – Марина достала сигареты. – Только по другому вопросу. Нас вызвали, мы пошли, даже не знали, в чем дело. А там такое…
– Опять насчет пистолета? Что-то обнаружилось?
Алина оказалась права лишь отчасти. Человек, беседовавший с супругами Пружанскими, располагал их заявлениями насчет объявившегося из ниоткуда оружия. Но дело, которое он вел, касалось найденного в сарае мужчины.