Лицо в зеркале
Шрифт:
Этан глянул на часы. 2:34. Тик, тик, тик.
Глава 65
Мик Сакатон, анархист-мультимиллионер, не проживал в роскошном районе мультимиллионеров, потому что не хотел объяснять представителям налогового ведомства источники своего богатства. Когда с тобой расплачиваются наличными, светиться не стоит.
Но и отмытая часть его состояния позволяла ему жить в просторном двухэтажном доме с четырьмя спальнями в Шерман-Оукс, районе, населенном
Только несколько самых доверенных клиентов Мика знали его домашний адрес. В основном он решал все дела на общественных пляжах, в общественных парках, в кофейнях, церквях.
Не останавливаясь в Санта-Монике, чтобы сменить наряд Робина Гудфело на обычную одежду и желтый дождевик, Корки сразу поехал из Малибу в Шерман-Оукс. Квиг фон Гинденбург, коллекционер разбитого фарфора, похитил у Корки немало времени. Ему оставалось еще многое сделать в этот самый для него важный, но уже катящийся к вечеру день.
«Лендровер» он поставил на подъездной дорожке и метнулся сквозь дождь под крышу крыльца.
Голос Мика послышался из динамика, находящегося рядом с кнопкой звонка: «Сейчас буду», — и действительно, Мик Сакатон на удивление быстро открыл дверь. Иной раз приходилось ждать на крыльце две-три минуты, а то и дольше, в течение которых он говорил с гостем через аппарат внутренней связи, а потом появлялся с таким видом, будто его оторвали от важных дел.
Как обычно, Мик был босиком и в пижаме. В этот день он остановил свой выбор на красной пижаме с множеством изображений Барта Симпсона, персонажа мультфильма. Некоторые пижамы Мик покупал в магазине готовой одежды, другие шил на заказ.
Еще до того, как войти в пубертатный период, Майк прочитал историю Хью Хефнера, основателя «Плейбоя», которая просто заворожила его. Хеф нашел способ повзрослеть, добиться успеха и при этом остаться большим ребенком, реализующим все свои причуды и желания, превращающим жизнь в одну длинную вечеринку, проводящим большую часть своих дней в пижаме.
Мику, который по большей части работал дома, принадлежало более 150 пижамных комплектов. Спал он голым, а в пижаме ходил днем.
Себя он полагал последователем Хефа. Мини-Хефом. В свои сорок два Мик делал вид, будто ему тринадцать.
— Эй, Корк, классный прикид! — воскликнул он, увидев Корки в наряде Робина Гудфело.
Незнакомец такие слова мог воспринять как насмешку, но друзья Мика знали, что в стремлении походить на Хефа он давно уже не обходится без нового сленга.
— Извини, что опоздал, — Корки переступил порог.
— Нет проблем, — отмахнулся Мик. — Когда есть такая возможность, я не обращаю внимания на время.
В гостиной Мик обходился минимумом обстановки. Диван, пару кресел, подставки для ног, кофейный столик, комоды — он купил одним комплектом на распродаже. Мебель отличало высокое качество, при выборе во главу угла ставилось ее удобство, а не внешний вид.
Мик не старался
Во внутреннем убранстве дома упор делался не на мебель и не на произведения искусства. Во всех комнатах дома, за исключением пристройки, которую Мик использовал для работы, вдоль всех стен, кроме двух, выстроились стеллажи с коллекцией тысяч и тысяч порнографических видеокассет и ди-ви-ди. Полки пришлось ставить даже на лестнице и в коридорах.
Видеокассетам Мик отдавал предпочтение перед ди-ви-ди из-за более широких торцов, на которых хватало места как для эротических названий, так, иногда, и для фотографий. И вот эта эротическая мозаика, тянущаяся от пола до потолка по всему дому, создавала почти психоделический эффект.
Мебель стояла только в рабочей пристройке, спальне и в гостиной. В других комнатах, в том числе и в столовой, стеллажи с видеокассетами тянулись не только вдоль стен, но, как в библиотечных залах, параллельно двум стенам, разделяя комнаты на длинные проходы.
Ел Мик или за компьютером, или в кровати: как разогретые в микроволновке замороженные готовые блюда, так и доставляемые на дом пиццу и китайские обеды.
Из двух стен, не занятых стеллажами, одна находилась в гостиной. Эта стена предназначалась для четырех огромных плазменных панелей и оборудования для просмотра. Другая такая же стена была в спальне.
Пара плазменных панелей висела впритык друг к другу. Вторая пара — над первой. Каждую из панелей обслуживали ди-ви-ди-плеер и видеомагнитофон. Они стояли под панелями, вместе с восемью динамиками и усилителями.
Мик обычно смотрел четыре фильма сразу, переключаясь с одного саундтрека на другой. А мог, и часто делал это, включить все четыре саундтрека одновременно.
Обычно, когда гость заходил в гостиную Сакатона, его встречала какофония ахов, охов, стонов, визгов, воплей, криков удовольствия, ругательств, которые шептались или выкрикивались, и тяжелого дыхания многих и многих участников сексуальных игрищ. И если человек закрывал глаза, у него могло создаться впечатление, что он находится в плотно населенных джунглях, обитатели которых занимались только одним: непрерывно совокуплялись.
В тот день в гостиной стояла тишина. Мик убрал звук всех четырех фильмов.
— Никто не может сравниться с Джанель, — в голосе Мика, когда он мотнул головой в сторону плазменных панелей, послышалась горечь. — Она была особенная.
И хотя пижама с Бартами Симпсонами могла показаться фривольной, Мик грустил о своей безвременно ушедшей подруге. На всех панелях демонстрировались фильмы из обширного наследия Джанель.
Мик указал на правую верхнюю панель:
— То, что она проделывает прямо сейчас, никто… никто никогда не смог повторить в фильме, ни до, ни после.