Лицом к лицу (пер. Тирдатов)
Шрифт:
— Не понимаю, что на тебя нашло, — жаловался старик, когда они пробирались по проходу. — Ты способен все испортить, Эллери, — это у тебя от рождения. Господи, что за голос! — Он продолжал говорить о Лоретт и своих впечатлениях.
Эллери молчал, пока они не вышли в переполненный вестибюль. Он морщился, как от боли.
— Тебе не обязательно уходить, папа. Можешь остаться и досмотреть шоу. Увидимся дома.
— Погоди. Что тебя гложет?
— Я просто кое-что вспомнил.
— О деле Гилд? — тут же спросил старик.
— Да.
— Что именно?
— Предпочитаю
— Ты его уже испортил. Как бы то ни было, остальная программа меня не интересует. Я получил удовольствие за свои деньги, даже с избытком. Ну и певица! А дело Гилд мне тоже не дает покоя. Куда мы пойдем?
— Кажется, ты передал окружному прокурору копию завещания Глори Гилд с тайным посланием между строк, которую мы обнаружили в офисе Вассера?
— Да.
— Я должен разыскать его.
— Вассера?
— Окружного прокурора.
— Хермана? Субботним вечером?
Эллери молча кивнул.
Инспектор покосился на него, но ничего не сказал. Они с трудом выбрались на Сорок седьмую улицу, нырнули в ближайший ресторан, нашли телефонную будку, где Эллери провел двадцать пять минут, отслеживая окружного прокурора. Он оказался на политическом банкете в отеле «Уордорф», и его голос звучал весьма недовольно. Банкет освещала пресса и телевидение.
— Сейчас? — переспросил он. — В субботу вечером?
— Да, Херман, — ответил Эллери.
— А это не может подождать до утра понедельника?
— Нет, Херман.
— Перестаньте говорить, как персонаж водевиля! — огрызнулся прокурор. — Ладно, таинственная личность, встречусь с вами и инспектором в своем офисе, как только туда доберусь. Но если от этого не будет никакой пользы…
— Польза — не то слово, — пробормотал Эллери и повесил трубку.
Глава 39
К тому времени как Эллери прогрызся сквозь бисерный почерк между отпечатанными строчками копии завещания Глори Гилд, он выглядел постаревшим на десять лет.
— Ну? — осведомился окружной прокурор. — Вы нашли то, что искали?
— Нашел.
— Что нашел, сынок? — спросил инспектор. — Когда я читал это вслух в офисе Вассера, то не пропустил и не изменил ни слова. В чем же дело?
— В этом самом. Вы оба должны дать мне время.
— Ты имеешь в виду, что не собираешься говорить даже теперь? — проворчал старик.
— Вытащил меня с банкета, где присутствовали все СМИ, — обратился к потолку прокурор, — да еще в субботний вечер, чтобы жена подумала, не улизнул ли я с какой-нибудь цыпочкой, и не желает открывать рот! Слава богу, Дик, что у меня нет такого чокнутого сынка. Я возвращаюсь в «Уордорф» и не буду доступен до утра понедельника, если не хочу, чтобы меня бросила жена, а я этого не хочу. Когда этот шут гороховый будет готов сообщить простому слуге народа, что у него на уме, дай мне знать. Уходя, не забудьте запереть дверь.
— Ну? — осведомился инспектор Квин, когда хозяин офиса удалился в праведном
— Не сейчас, папа, — отмахнулся Эллери.
Старик пожал плечами. Он уже давно смирился с подобным поведением сына. Домой они ехали молча.
Оставив своего отпрыска в его кабинете, инспектор отправился спать, выпятив нижнюю губу и уставясь взглядом в какой-то таинственный туннель, который, судя по выражению его лица, был населен отвратительными чудовищами.
Глава 40
Итак, лицо тайны повернулось со своей трехчетвертной позиции, и Эллери наконец увидел его анфас.
Часть четвертая ЛИЦО АНФАС
«Похороните меня лицом вниз», — сказал Диоген, [60] а когда его спросили почему, он ответил: «Потому что вскоре все перевернется».
Глава 41
Инспектор с трудом разбудил сына.
— Что?! — крикнул Эллери, вскакивая в кровати.
— Я еще ничего не сказал, — усмехнулся его отец. — Вставай. У тебя гости.
60
Диоген Синопский (ок. 400 — ок. 325 до н. э.) — древнегреческий философ-киник.
61
Диоген Лаэртский (1-я пол. III в.) — древнегреческий писатель, автор биографий древнегреческих философов.
— Сколько сейчас времени?
— Одиннадцать, и сегодня воскресенье, если ты забыл. Когда ты лег?
— Не знаю, папа. В четыре или в пять. Что за гости?
— Гарри Берк и Роберта Уэст. Если хочешь знать мое мнение, — добавил старик, задержавшись в дверях, — эти двое что-то замышляют. Они выглядят слишком счастливыми.
Это соответствовало действительности. Шотландец энергично посасывал давно погасшую трубку, его рыжеватые брови двигались, как поршни, бычья шея пламенела, а прозрачные гдаза отплясывали джигу. Правой ручищей он сжимал левую руку Роберты, которая явно не возражала против этого. Эллери еще никогда не видел ее такой оживленной. Она весело засмеялась, как только он вышел из спальни в полинявшем старом халате и стоптанных шлепанцах.
— Попробуйте угадать, Эллери! — воскликнула она. — Мы собираемся пожениться!
— А я по этому поводу должен пуститься в шотландскую пляску? — буркнул Эллери. — Это потрясающее известие дошло до меня уже некоторое время тому назад.
— Но мы изменили наши планы, Эллери.
— Мы не станем ждать, пока шоу Берти сойдет со сцены, чтобы отправиться в Англию, — возбужденно объяснил Берк. — Она уволилась оттуда, и мы намерены пожениться здесь и сейчас.
— В моей квартире? — мрачно осведомился Эллери.