Лицом к лицу
Шрифт:
— Трусиха?! Как ты смеешь!.. Я покажу тебе, кто из нас трус!
Заведенная его подстрекательным тоном и презрительным взглядом, Стефани отбросила стыдливость и сдернула с себя одеяло. В следующую секунду она уже набросилась на Марко с кулаками.
— Как ты посмел?!
Она поняла свою ошибку слишком поздно. Необдуманное поведение поставило Стефани в довольно щекотливое, если не в опасное положение.
Стефани лежала поперек Марко, ее ноги почти переплелись с его длинными тренированными ногами. Белая футболка, которая и так-то едва прикрывала ее ягодицы, задралась
Марко приподнял голову и посмотрел ей в глаза, которые казались огромными на испуганном лице.
— Знаешь, дорогая, я думаю, тебе следует оставить себе эту футболку, — с мягким юмором произнес он. — На тебе она смотрится гораздо эффектнее, чем на мне.
Если уж быть откровенным, то сочетание мягкой облегающей материи и стройных линии тела Стефани, к которым льнул тонкий хлопок, будоражили его чувства. Пока они пикировались между собой, сердце Марко глухо стучало от приятного волнения.
Но вот Стефани слабо шевельнулась, и тлеющий огонь, который согревал Марко своим чувственным теплом, в одну секунду превратился в полыхающий костер. Каждая клетка его тела напряглась от желания, мышцы налились энергией, которая искала выхода. Все это происходило как бы помимо его воли, разум Марко не мог совладать с процессом, нахлынувшим на него подобно внезапной лавине. И, словно этого было мало, ему еще приходилось как-то справляться с ощущениями, вызванными нежным телом Стефани, лежащим у него на груди, и ее стройными ножками, которые переплелись с его ногами. Марко крепко сжал кулаки, чтобы подавить острое желание дотронуться до нежной плоти, которую Стефани неосторожно открыла его жадному взору.
— Стефани…
Это все, что Марко смог произнести. Голос его огрубел и осип, будто от жара, которым была охвачена каждая клетка его тела.
Он появился снова, подумала Стефани отстраненно, этот чувственный, дразнящий акцент, который превращает мое имя в экзотический, непонятный набор звуков.
«Стеафании».
Три слога крутились вокруг нее, как волшебное заклинание. «Стеафании» — это было ее имя и в то же время не ее. Стефани казалось, что оно принадлежит какой-то привлекательной незнакомке, яркая жизнь которой насыщена интересными событиями. Светская львица больше подходит этому испорченному, опасному, но все равно неотразимо обаятельному разбойнику Марко. Разбойнику с темно-синими, как ночное небо, глазами и…
Нет! Нельзя смотреть в его глаза. Это небезопасно. Стефани не могла позволить себе такой риск. Если бы она решилась, то увидела бы, как эти темные колодцы стали почти непроницаемыми под низко опущенными веками с густыми черными ресницами.
И она вспомнила бы… Вспомнила, как прошлой ночью Марко смотрел на нее так же, как смотрит сейчас. И как зрачки этих потрясающих глаз настолько расширились, что заполнили собой почти всю радужную оболочку. Эти два темных омута вызывали дрожь, которая была предвестником сумасшедшей, всепоглощающей страсти. Память напомнила бы Стефани и о том, как с каждым прикосновением Марко в ней с новой силой поднималось желание,
Губы Марко находились так близко от ее рта, что было просто невозможно не вспомнить, какой у них был вкус, когда Марко страстно дарил ей поцелуи, которые навсегда врезались в ее память и которые Стефани хотела снова почувствовать на своих губах.
— Марко… — прерывисто прошептала она.
Стефани не поняла, кто из них сделал первое движение, а может, они одновременно потянулись друг к другу, движимые одним и тем же настоятельным порывом, тем же древним как мир инстинктом, который не подчиняется никаким ограничениям и запретам.
Поцелуй Марко был сильным, требовательным и уверенным. Уверенным в ее ответной реакции. И в первую секунду эта его надменная уверенность так поразила Стефани, что она воспротивилась чувственному вторжению его языка и попыталась сомкнуть губы. Но в следующее мгновение от ее сопротивления не осталось и следа, Стефани сама потянулась к Марко и утонула в горячем ощущении, растекшемся по всему телу. Оно затопило ее мозг и уничтожило все ее здравые мысли. Стефани осознавала только две вещи — этого мужчину и силу, с которой он обнимал ее. А также тяжелую пульсацию в самом центре своего женского естества.
— Стефани… — простонал Марко, покрывая поцелуями ее лицо и прижимая Стефани к груди — Думаю, мы можем вообще обойтись без этого, — пробормотал он и одним движением снял футболку через голову Стефани.
Она не только не возражала, но даже помогала ему снять с нее эту одежду, которая оказалась сейчас совершенно лишней.
— Ты тоже…
Ее голос был таким же дрожащим и хриплым, как у Марко. Стефани стала лихорадочно вытаскивать полу сорочки из-под кожаного ремня его брюк. Справившись с этим, она сдернула сорочку с плеч и отбросила в сторону. Стефани прижалась губами к груди Марко и почувствовала, как напряглись его упругие мышцы.
— Мадонна! — глухо пробормотал он и вдруг повернулся так резко, что Стефани, лежавшая на нем, оказалась внизу.
Стефани потянулась к волосам Марко. Она хотела запустить пальцы в его густую шевелюру и притянуть его голову к себе для очередного сумасшедшего поцелуя, от которого останавливается дыхание и замирает сердце. Но у Марко были свои планы. Он приподнялся, отодвинулся немного назад и окинул светлокожее стройное тело Стефани медленным, опаляющим взглядом. У нее появилось ощущение, что по ее обнаженной плоти прошелся огонь.
Сильные руки Марко скользили по коже Стефани, обводили каждый выступ, каждую впадину на ее теле. Она вздрагивала от его прикосновений. Медлительные, дразнящие движения вызывали у Стефани жгучее желание, и для его удовлетворения требовались совсем другие ласки.
— Марко… — выдохнула она.
— Не торопись, — пробормотал Марко, — обещаю, ты получишь гораздо больше удовольствия.
Соскользнув на постель, Марко приподнял ногу Стефани и начал покрывать ее мелкими неспешными поцелуями — от кончиков маленьких пальцев до изящного колена. Его губы медленно продвигались вверх, а руки вслед за ними ласкали те же места.