Лидия. Головная боль академии. Книга 2
Шрифт:
– Лия, эта чёрная хрень опасна? – спросил Лессар.
– Типа того, – ответила ему. – Всё будет хорошо, не волнуйся.
– Среди адептов давненько ходили слухи, что ректор болен. Оказывается, правда. Поэтому он иногда неделями отсутствует.
Я многое знала про Глаз Хаоса, про прорывы в колодце, про заражение тьмой, но ни о чём не рассказала Лессару. Не хотелось болтать лишнего.
– Мы под пологом отвлечения доставим его куда надо и будем молчать о случившемся. Ясно? – предупредила кузена.
–
***
Левитировать себя господин Дарс не дал, так как двух пастилок этому громиле оказалось мало, чтобы крепко уснуть, и за полчаса часть зелья выветрилась. Поэтому Лессар буквально тащил еле переставляющего ноги и повисшего на нём ректора всю дорогу от ворот академии до апартаментов.
– Пусть уйдёт, позовёт де Уолша, – велено было Лессару. – Лия, останься, проконтролируй, чтобы я выпил зелье.
Мой кузен не хотел оставлять нас наедине, пока я не топнула на него ногой.
Болезный в это время достал из тумбочки бутыль, вынул пробку и хлестанул зелье из горла.
Да он превысил назначенную дозировку раз в пять!
– Вы, что, всё время так пьёте? – в ужасе замерла я.
– Да, – морщась, ответил он.
В бутылке осталось зелья на пару приёмов, не больше. Так и передоз хлопотать плёвое дело.
Дальше ректора затрясло. Появилась испарина, а я, сняв с него куртку, расстегнула и несколько пуговиц рубашки, чтобы посмотреть, как исчезают с кожи узоры.
Одно щупальце просочилось наружу, и я бездумно потянулась пальцем к нему, дотронулась, и тьма тут же юркнула обратно в тело хозяина. Ко мне не прилипла, что странно и нехарактерно для неё, обычно она поражает всё, до чего дотянется.
Пожалуй, надо провести опыты на мышах: как сделать так, чтобы заражённые тьмой мыши могли спариваться со здоровыми, не передавая им болезнь. Вдруг зелье поможет от заразы? И мою кровь не помешает проверить на заражаемость.
Я наблюдала, как заворожённая, за тем, как прячутся узоры, а господин Дарс постепенно успокаивается и погружается в сон.
Вот и побывала я в его спальне. Не так, как представляла себе наше рандеву, но всё же мы вдвоём.
И тут меня потянуло прикоснуться губами к его губам. Он всё равно спит, от него не убудет.
Сначала я скользнула невесомо, щекотно, а потом осмелела и задержалась в этом прикосновении.
«Тудух-тудух!» – громыхало моё сердцебиение, и это было единственное, что улавливал мой слух, пока за спиной не раздалось возмущённое:
– А ну отойди от него, нахалка!
***
Лидия
Это я-то нахалка? Да я, блин, свою любовь спасаю, а мне тут мешают!
Ух, как я зла!
– Вы, уважаемая, не указывайте мне, – огрызнулась я, выпрямившись
– Это не повод его целовать! – женщина деловито прошествовала к кровати и взяла сына за руку.
Судя по тому, что известие о приступе её не удивило, с ним такое случается частенько.
– Я дыхание проверяла, а не целовала! – возмущённо соврала я. – Вы не о том думаете. Лучше позаботьтесь, чтобы он регулярно пил зелье и соблюдал дозировку, иначе тьма его сожрёт.
– Откуда вы... – а вот теперь в глазах матери загорелся страх.
– Любой зельевар разберётся, что к чему, – пожала я плечами.
Тут приковылял Бартоломью де Уолш, и я, пересказав случившееся, покинула ректорские апартаменты.
А так не хотелось, если честно. Вот реально, я бы с удовольствием побыла в роли сиделки, подушку ему поправила, одеяльце, сняла с него сапоги...
Так, стоп, куда-то не туда меня понесло!
В коридоре ждал Лессар, который каким-то чудом успел забросить наши мешки с ингредиентами в лабораторию.
– Розочка помогла, – пояснил он и спросил: – Ну, что, варим?
– А то! – ответила ему, радуясь, что отвлекусь от дум о моём разбитом сердце.
А ещё мне со дня на день стоило ожидать заявки на новое зелье против тьмы. Значит, варить мне не переварить. Можно смело обустраивать спальное место и жить в лаборатории, прерываясь лишь на учёбу.
***
Выходные пролетели, как отпуск пахаря, то есть их как бы и не было. От испарений из котлов у меня свербело в носу, хотя на лице была маска-фильтр.
Зато к понедельнику были готовы шесть сотен флакончиков веселящего зелья, бутылка антитьмы для ректора, дюжина пузырьков зелья равнодушия для меня и ещё партия успокоительного, бодрящего и компот. Про компот шучу. Это я просто паров от веселящего надышалась. Хорошая штука, забористая. Рекомендую.
В своих исследованиях борьбы с тьмой я пока не особенно продвинулась, зато подготовила почву для опытов: притащила из лаборатории Грю Фенека любезно подаренный мне стеллаж с террариумами и целый выводок белых крыс. Мыши тут не котировались. Север – суровый край.
Чую, дело попрёт. Если с ядовитой дегонией не выгорит, изучу хотя бы поведение тьмы при соприкосновении со мной. Маловероятно, что я ключ к исцелению господина Дарса, но вдруг на меня выпрыгнет рояль из кустов? Недаром же сама судьба подкинула мне этого мужика и заявила: «Его бери. Без вариантов!».
***
Пьяница, в смысле, пятница наступила внезапно. Всю неделю от ректора было ни слуху ни духу, да и мы с Лессаром пахали в лаборатории, отринув сердечные переживания.
И вот оно настало: посвящение!