Лиефдэ Вур

Уайкс Гарри

Писатель поднялся и подошел к окну и начал смотреть на улицу через стекло.

Стоит ли им всем говорить правду или будет достаточно пары фраз, чтобы отстали от меня поскорее? Не знаю, но все рассказывать я точно не собираюсь.

Перерыв длился около двадцати минут, а когда Хьюго развернулся, журналисты сидели на своих местах, включая ту самую девушку. Она ему показалась симпатичной – интересная кофточка, юбка, телесные колготки и глаза.

– Начнем? – писатель окинул взглядом комнату и внимательно посмотрел на каждого.

В ответ молчание.

Надеюсь,

мне повезет, и, получится действительно хорошая автобиография, а не то, что начну жаловаться и изливать душу.

Тишина окутала зал. Даже уборщица обратила свой взгляд на писателя.

– Я родился в это день, – Хьюго посмотрел на глаза журналистов, но пять месяцев и двадцать два года назад. То есть, мне совсем скоро будет двадцать три! – он улыбнулся.

Обалдеть! Я никогда не задумывался о своем возрасте, а сейчас осознаю, что стал известным за такой короткий срок.

Писатель посмотрел на стол, вылил остатки воды в бокал. Он не хотел говорить про себя, не хотел рассказывать свою историю жизни, но лишь по просьбе девушке, которая действительно была красивой, ему пришлось решиться на этот шаг.

Надо пролистывать страницы прошлого, прокладывать дорожку, искать верную тропу, где стоит сказать правду, а где свернуть в сторону и не рассказывать всю подноготную.

Журналисты молча смотрели на него и ждали.

– В Длерансе. В четырнадцать лет, как сейчас помню, учился в школе и всегда хотел получать хорошие оценки. Рос без отца, его не стало через два года. С мамой в двухкомнатной квартире. Она спала на кровати у себя, а я на диване в гостиной. Многие из нас слышали истории других известных людей про их тяжелое детство, но мой рассказ не похож на них. Если честно, мой путь начался тогда, когда в квартире появился первый компьютер с клавиатурой и мышкой. Видеоигры только начинали появляться в нашей жизни, а я, конечно же, хотел себе хоть одну. Хоть попробовать и испытать новые эмоции. Совсем скоро, спустя месяц, я смог установить одну – в ней надо было строить собственный дом, заселять туда персонажей, каждые из которых, имели свои увлечения и все остальное. В общем, отличный симулятор жизни, – писатель отпил немного воды и посмотрел в зал.

Почти все журналисты, которые присутствовали в этом зале, склонив головы, активно шевелили руками и записывали историю в свои блокноты. За исключением той самой девушки, которая смотрела на него.

– Мужчина и женщина, – Хьюго вновь посмотрел на тихую аудиторию, – до появления компьютера мне нравилось читать книги и просить об этом маму. Однажды, она пыталась немного схитрить, потому что устала произносить одни и те же строчки по кругу, но я, на удивление всей семьи, рассказал эту книгу наизусть. От начала до последней точки. Тогда мне было три года.

– Вы начали говорить так рано? – сзади послышался короткий вопрос, и вновь воцарилась тишина.

– Нет, – спокойно ответил писатель, – тогда я смог удивить своих бабушку и дедушку, которые пригласили нас с мамой в гости: открыл книгу и, смотря на них, рассказал историю целиком, – он улыбнулся.

Потом посмотрел в зал. Журналисты улыбались, до некоторых эта история доходила очень долго, что они находились в ступоре. Позже, все начали улыбаться и едва слышно смеяться.

– При прочтении книг я уходил в них с головой, представлял себя на месте главных героев и смотрел их глазами на происходящее, – Хьюго допил

воду и увидел перед собой новую бутылочку, которая появилась совсем недавно, налил полный стакан, – меня это настолько сильно увлекло, что я захотел попробовать себя и написал свой первый короткий рассказ…

Хьюго не успел продолжить. Публика взорвалась бурными аплодисментами.

– Он был написан в тетрадке, на обложке которой нарисована желтая машина. До сих пор лежит в столе. Я бы мог использовать эту историю для того, чтобы опубликовать в детском журнале – она очень добрая, но нужно вносить много правок. Теперь продолжим чуть дальше с того места, на котором я немного остановился и начал говорить о другом. Два дня я играл в ту игру, название не помню, но она была очень известна, отправлял девушку и парня на работы. Проматывал время, чтобы они скорее возвращались. Потом купал их, кормил, переодевал и отправлял спать. На заработанные ими деньги менял цвет стен, клеил новые обои, ставил новую мебель. В один из дней, как иногда показывают в мультиках, над моей головой появился значок горящей лампочки. Пришла идея, я приобрел им в квартиру мольберт для девушки и компьютер для парня. Творческий уклон в моей голове стал преобладать над обычным кругом по жизни, когда ничего не меняется, и начал заставлять персонажей заниматься хобби. У Джулии с каждым разом картины

начали получаться все лучше и лучше, некоторые из которых я оставлял в квартире, а остальные продавал. У парня Хьюго перед синим монитором, после пресловутых банальных игр, появлялись первые романы, которые тоже удавалось продавать. Оба персонажа перестали ходить на свои виртуальные работы и занялись творчеством. Это у них получалось гораздо лучше.

– А персонажа звали Хьюго, как и Вас, потому что вы представляли себя на их месте? – вновь поднялся тот самый мужчина с рыжими волосами, – и, Джулия, Ваша первая любовь?

Вопросы были чересчур громкими и писатель начал нервничать. Врать, конечно же, очень плохо, но сейчас это было единственным спасением нервов писателя.

Он долго пытался скрыть от всех свою жизнь, и мало кому рассказывал про нее. Разве что только в общих чертах и то, что не жалко пустить по слуху всего города. Пару-тройку друзей, которых мог лишь так называть, но никак не откровенно доверять и верить в них. Многим нужны тайны, чтобы потом манипулировать ими, а остальным для того, чтобы хорошо понимать человека.

Похожих на последних среди этих двух групп, Хьюго не встречал в своей жизни. Один раз его обманули и рассказали про чувства девушке, которая оказалась редкостной стервой. Иной раз, якобы лучший друг, скрыто начал общаться с его тогдашней подругой за спиной, и впоследствии они гуляли. Такое не прощается, а молча, стиснув зубы, забывается.

– Да, а как Вы угадали?! – писатель пытливо посмотрел на журналиста, – у меня же нет кольца! – он громко засмеялся. Смех был похожим на истерический.

Публика смотрела на него несколько минут, а потом поддержала писателя.

– А сейчас? – та самая девушка поднялась со своего места, – у Вас есть любимая?

Вопрос был очень неудобным. Хьюго решил ответить на него чуть позже, ближе к концу заседания.

– О, Джулия. Есть ли среди вас девушка с таким же именем? – писатель посмотрел на сидящую толпу и услышал лишь то, как уборщица в углу одергивала свой синий халат.

Отпив немного воды, он полностью вылил содержимое из бутылки, и поставил ее на край стола.