Лифчик для героя. Путь самца - 2.
Шрифт:
С удовольствием рассказал о драке Лене, она округлила глаза и совсем не поняла радости по поводу того, что я кому-то врезал по роже. Она выходила замуж за интеллигентного мальчика, ведущего себя как герои романов, и я был именно таким, поскольку не знал, какими бывают настоящие мужчины. И вот теперь жене пришлось жить с неотесанным водилой.
— У меня в пятницу зарплата, хочешь, на выходных сходим в театр, а потом можем в ресторан? — Я решил исправить ситуацию, и у меня получилось, что неудивительно. Зная, что нужно женщине, несложно найти подходы.
— В какой? — Она тут же оживилась, забыв о происшествии.
Так вот мы и налаживали наш быт.
...Тяжелая и тупая работа
И, наконец... рождение сына.
Малыш заставил посмотреть на многое иначе. Мальчик появился неожиданно, а частые Ленкины задержки «на работе» во времена наших разладов заставляли меня задуматься о том, мой ли это ребенок... Однако сам отпрыск, названный Павлом, не сомневался в том, что его должны любить. Он орал по ночам и радовался, что подхожу я, пусть и с бутылочкой искусственной смеси, зато вожусь с ним дольше, чем замотанная матушка. Теперь, приходя с работы, я перестирывал все пеленки-распашонки, чепчики-носочки и готовил ужин. Мама научила меня всей женской работе. Я теперь полностью мог заменить ребенку мать, не мог только одного — родить сам.
В этот день я выехал как обычно и, пока стоял на светофоре, глазел по сторонам. У перехода открывается новый магазин женской одежды. В стеклянной витрине красовались манекены с красными ноготками, ! модных париках, боже, а какие на них платья... Каждое просто шедевр! Их, поди, и не встретишь в продаже, только на витрине. Сердце заныло, захлестнул! эмоции. Да так сильно, что забыл про дорогу и светофор. И это чуть не стоило мне жизни. Откуда-то сбоку на меня налетел грузовик... В те короткие секунды что мощная машина таранила мою, вся жизнь пролетела перед глазами. Мои секреты и короткие попытки быть собой, вечный страх разоблачения, одиночество, ложь... А зачем же я вообще жил? Чтобы так вечно скрываться???!!! Кажется, эта мысль привела меня в еще больший шок, чем сама авария.
Но что сейчас можно сделать? На целых два года я придушил ЕЁ, полагая, что сумел убить, а теперь ОНА едва не убила меня.
...Ничего страшного, к счастью, не случилось. Пара переломов, шок...
На работе не стали утомлять нравоучениями, спас маленький ребенок — решили, что молодой папаша просто не высыпается, выписали материальную помощь плюс отпуск за свой счет. Я занялся ремонтом в квартире: клеил обои, белил потолки... заодно сооружая для НЕЕ тайник. Хорошо, что старые кирпичные дома — это вам не новые панельные коробки. В «сталинском» доме организовать убежище можно всегда, и я сделал его у входа в кладовку, где деревяшки собраны намертво, обшиты оргалитом, а верхняя поперечная планка с секретом, я даже вставил в отверстие фальшивый шуруп. Если его вынуть и подцепить доску спицей, дверца открывалась. Здесь матерый шоферюга будет хранить свои «маленькие» женские секреты...
Хотя нет... Уже не шоферюга. Внезапно я понял, что боюсь садиться за руль, авария оказалась слишком сильным стрессом. Не хочу умирать! Не могу погибнуть, так и не пожив по-человечески, полной жизнью, став тем, кем должно, это же все равно что не рождаться! И я вернулся инженером на завод.
Мужские
Штирлиц шел по Берлину. Что-то его определенно выдавало: то ли сдвинутая набекрень буденовка, то ли волочащийся по земле парашют.
Жизнь идёт, мелькают будни. В столе больше не лежит пилочка для ногтей, но продолжаю пользоваться ею дома, когда никто не видит. У меня сошли мозоли, и руки вновь стали аристократически нежными и белыми, почти женскими, и хотя я не могу дать свободу СВОЕЙ СУТИ, но душить ЕЁ нет смысла, да и, как выяснилось, опасно. Втихаря от жены делаю заначки и, покупая женские вещи, прячу в потайной шкафчик. Вдоволь насладиться ими можно или зимой, когда Ленка ездит с Павлом на зимние каникулы в какой-нибудь санаторий кататься на лыжах, или летом, когда они уезжают на дачу с моими родными. К счастью, «ребенку нужен свежий воздух», но меня не особо дергают, там достаточно нянек, и я могу наслаждаться «свежим воздухом» своей свободы.
Пару раз, переодевшись в «СВОЕ», я даже осмелился выйти на улицу. Впервые — летом. К короткой юбке не подходили волосатые ноги. Хотелось сделать эпиляцию, волосы мешались, как на лице, так и на теле, но я не решался: а вдруг растительность не появится до возвращения жены, что буду говорить?
...И все-таки с бровями надо что-то делать! Совсем не женские, густые, почти брежневские. Черт,
причем здесь женское и неженское?! Женских бровей не бывает! Вон бабы же их тоже выщипывают! Только «дорогой Леонид Ильич» позволяет себе такую роскошь. Так это и не брови вовсе, а символ власти, сталинское наследие. Народ говорит, что брови Брежнева — это усы Иосифа Виссарионовича, но просто съехавшие наверх.... Нет, я не Брежнев, я другой! И я, как ведьма, принялся за приготовление снадобья, избавляющего от широты бровей. Смешал в равных долях «БФ», тональный крем и пудру. Смесь пришлось наносить очень быстро, чтобы она не успела высохнуть.
Эффект получился интересный: брови намертво приклеились к коже грязными полосками. Но если выровнять лицо тоном, а потом еще нанести на глаза тени, то я девушка очень даже ничего. Дополнили образ короткая юбочка и куртка жены. И на острых каблучках в сумраке позднего вечера ночная профурсетка отправилась прогуляться вокруг дома в состоянии полной эйфории.
Скажете, для счастья этого мало?!
Тогда вы ничего не знаете о жизни...
Клей отодрался только вместе с бровями. На работе спрашивали, что со мной, и пришлось врать об аллергии, точнее, я даже придумал новый вид этой болезни, неизвестный до сих пор науке, очень сильный, опасный и поражающей даже волосы. Мне почему-то поверили, даже Ленка. Я сам удивился: волосы — это мертвая ткань, их уже нельзя «поразить» никакой аллергией, но, наверное, иначе людям самим бы пришлось выдумывать какие-то объяснения сей странной истории. А «выдумывать» не зря от слова «думать», но, как сказал кто-то из великих, мышление — слишком тяжелый труд.
В другие вылазки я не рисковал бровями, и променады проходили без последствий. Только однажды возле меня остановилась милицейская машина, и я уже поймал свое сердце где-то у горла — оно пыталось выскочить, — но милиционеры только вежливо заметили, что ходить в такой короткой юбке в столь поздний час довольно опасно. Я расплылся в улыбке в ответ, не решаясь что-либо сказать, опасаясь разоблачения.
И так я прожил еще пять лет.
Развод и девичья фамилия