Life in me

Viktoria Form

— ГЕНИАЛЬНО! А что она сделала десять минут назад? — интересуется Софи.

— Вы видели её вырез на платье, — показывая на моё платье рассказывает Мила, — она наклонилась и закрыла рот нашей звезде, который пялился в открытую на неё, сидя со своей семьёй, он будто раздевал её глазами судя по взгляду.

— Молодец, Эмма, он явно к тебе что-то чувствует или просто хочет, таким смазливым только это и надо. В любом случае, узнаешь, когда выполнишь план Милы! — рассуждает Софи и поправляет рукава малиновой

рубашки.

— Ну, хорошо, я подумаю! — отвечаю я.

— Думай, но у тебя осталось четыре урока до географии, надо подговорить мисс Болгольц и свести вас в одном кабинете с ним, — рассказывает свой план Софи.

— Она не поведётся на это!

— О, поверь Софи, она уговорит, — подаёт голос слушатель Мари, на что я начинаю улыбаться.

— Думай, Эмма, думай! — говорит мне платиновая блондинка Элизабет, находящаяся рядом со мной. Она, как всегда, в своих голубых джинсах с завышенной талией и серой рубашке. Вылитый пример серой мышки в группе.

Прошёл урок, второй, третий и, когда мистер Диаз, учитель ОБЖ, ушёл куда-то посередине урока, девочки разом обратили свои взгляды на меня.

— Ну что, решилась? — доносится вопрос откуда-то с первых рядов. Я же сижу на последней парте около стены.

— Ладно, я согласна, — сдаюсь я.

Девочки радуются, а в это время учитель возвращается. Урок продолжается, а с лиц девчонок всё не сходит улыбка.

— Чего такие довольные все? — интересуется учитель, стоя в коричневом костюме, серой рубашке и коричневом галстуке.

— Да нет, ничего, просто кто-то скоро испытает судьбу! — загадочно отвечает Софи, и мистер Диаз удивляется.

— Да? И кто же? — спрашивает он.

— Наша именинница, кстати, ей сегодня 19, она старше нас всех. Поздно в школу пошла, — произносит Мила.

И, что самое интересное, как я успела узнать у Николь, старшей сестры Дэвина, ему тоже девятнадцать исполнится в этом году. Мы с ней совсем недавно начали общаться.

— Не испытывай судьбу, может плохо обернуться, — предостерегает мужчина.

— А если эта судьба уже третий месяц меня динамит и не откликается на то, что я делаю? Может, стоит попробовать? — возмущаюсь я, а учитель лишь делает жест рукой, который означает: «Возможно».

Вот и заканчивается третий урок. Мы идём по коридору, и я опять сталкиваюсь с Дэвином. Это происходит случайно, в толкучке студентов я спотыкаюсь обо что–то и уже начинаю лететь вперёд, но руки Дэвина вновь подхватывают меня.

— Поаккуратнее на поворотах, именинница, — говорит он, когда ловит меня за талию.

Я вдруг чувствую, как его рука ненадолго отрывается от моей, и ощущаю один его палец на моём локте. Он проводит костяшкой пальца по моей руке вниз, и я прикрываю глаза. По мне пробегают мурашки. Он держит меня одной рукой за талию, вероятно, чтобы я не сбежала, а другой

ласкает мою правую руку. И я чувствую его дыхание. Мерзавец, как так можно насиловать человека, точнее, его кожу! Я почувствовала, как в моей руке оказывается маленький комочек непонятно чего, но, по ощущениям, это была бумага.

Он отрывается от меня, и моя талия снова свободна.

— С днём рождения! — шепчет он мне на ухо. Вот честно, не знаю, почему, но в эту минуту для меня не существует всего мира! Боже, что он со мной творит?

— Спасибо, — отхожу от него на несколько метров и вхожу во второй кабинет. Когда я сажусь за парту, замечаю, что оказалось у меня в руке. Учительницы в классе не было.

В моей руке лежит маленькая коробочка синего цвета, резинка, которой обмотана коробочка, и записка. Я открываю всё это и вижу умопомрачительные серьги.

— О боже, какая красота! — восхищается Мила, и ко мне подходит почти вся группа, кроме Софи и Мари – их как всегда нет на перемене в аудитории.

— От кого это? — интересуется она, показывая пальцем на мои серёжки. Они в виде круга, и этот круг обрамляют огромное количество сапфиров. Красота неописуемая.

— Не поверите. От Дэвина. Он помог мне не упасть и издевался над моей кожей минуту. Это я потом расскажу, — я беру в руки записку и начинаю читать: «Я попросил своего старшего брата поставить тебе подножку. Я очень давно хотел тебя поймать и держать тебя в своих руках, но ты не падала. Как будто назло мне! Жду сегодня после восьмого урока в актовом зале. Надеюсь, тебе понравятся серьги. Сестра выбирала! С днём рождения!»

— О Боже, прав был мистер Диаз, — на этих словах заходит мисс Белгольц в бордовом костюме, а за ней – Софи.

— Вот поэтому-то... — девушка не договаривает и обращает внимание на меня. — А да, мисс Белгольц, я хотела…

— НЕТ! Софи, нет! — кричат некоторые, и подруга в ужасе поворачивается на нас.

— Судьба проснулась! — улыбается Мила, отбирает у меня записку и отдаёт Софи.

— Софи, что ты хотела? — интересуется учитель.

— А? Нет, ничего, уже всё хорошо, дай посмотреть! — отмахивается она, обратившись сначала к учительнице, а потом ко мне. Я отдаю серьги ей, а потом подходит учительница.

— Какая красота, кто подарил и кому? — докучает она.

— Сам Дэвин Албертон, Эмме, у неё сегодня день рождения, — восхищается подруга и показывает записку.

— Вот кому-то везёт! — протягивает Тина и садится на место.

— Зависть — грех, а тебя поздравляю! — улыбается учительница и уходит.

— Ну, и как ты теперь будешь отшивать Эда? — интересуется Мила, садясь рядом со мной.

— Не знаю, я в предвкушении того, что будет! — говорю я, показывая на записку. Так непривычно это чувство ожидания счастья.