Лига дождя
Шрифт:
– Мы уроды, – вымолвила Лиза, чувствуя, что губы дрожат. – Уроды.
Эльдар улыбнулся – открыто, откровенно и безумно.
– Верно, – ответил он. – Уроды. Но этот мир – наш.
В «Плазу», огромный торговый центр, сияющий стеклом, пластиком и разноцветной подсветкой витрин, Лиза никогда не заходила. Что делать понаехавшей девчонке там, где носовой платок стоит больше, чем ее повышенная стипендия – на бедность просить? Эльдар толкнул ее в спину, и Лиза практически влетела в здание: влетела и на минуту застыла, ослепленная красками, звуками, запахами.
Эльдар за руку притащил ее в один из бутиков, где продавщицы, подобострастно улыбаясь и кланяясь, одели Лизу с головы до пят, начиная с белья и заканчивая обувью. Это происходит не со мной, думала Лиза, с восторгом ощущая прикосновение дорогих тканей к коже. Тонкая шерсть, невесомый шелк, мягчайший кашемир словно ласкали ее: Лиза чувствовала, что готова замурлыкать, как сытая кошка. Это был сон, и она не хотела просыпаться. В реальности ее ждала общага с отлетающими обоями на стене и сквозняками, бомж-пакетики с лапшой и две недели до стипендии – торопиться было некуда. А во сне Эльдар наряжал ее, словно куклу, и Лиза думала: пусть. В конце концов, она ничем не хуже тех холеных красавиц, которые словно сошли с обложки модного журнала и выбирают лучшее, не имея ничего за душой, кроме богатого покровителя.
Платить, конечно, придется, Эльдар прав. Но она и так платит каждый день.
Потом они покинули «Плазу», и Эльдар сказал, что есть еще одно интересное и нужное место, в котором непременно нужно побывать.
А после у него начался приступ.
Лиза поняла – что что-то пошло не так, – когда Эльдар резко вывернул руль, и джип покинул проспект и припарковался в одном из дворов. Лизе мельком подумалось, что только в Турьевске бывает так: десяток метров от центральной улицы – и вот вам какие-то сараи, заборы, покосившиеся домишки-развалюхи… Вырвав из замка ключ зажигания, Эльдар бросил его себе под ноги и медленно провел ладонями по мгновенно осунувшемуся лицу.
– Что с тобой? – испуганно спросила Лиза.
– Плохо, – проговорил Эльдар, выплевывая слова сквозь зубы. – Совсем.
Он побледнел и дрожал, по щекам скатывались крупные капли пота, и Лиза поняла, что дело скверно. Она схватила его за руку, не зная, что надо делать – страх в ней рос, становился все больше и шире; затем Эльдар прошипел:
– Выходим, – и практически вывалился из машины. Лиза бросилась за ним, шаря по карманам курточки: где-то там завалялся кругляш валидола, на прошлой неделе у нее болело сердце, и староста поделилась лекарством. Не бог весть что в этой ситуации, но хоть какая-то помощь. А если Эльдар умрет, что ей делать?..
Потом Эльдара не стало. Лиза споткнулась на ходу и застыла, не веря своим глазам и зажав рот ладонями, чтобы не заорать от ужаса на весь город: человек исчез, и вместо него у машины стоял зверь.
Она не могла сказать, сколько у него глаз и лап. Огромная махина, покрытая темно-бурой клокастой шерстью, ворочалась и взрыкивала – так черная грозовая туча колышется у горизонта, обещая невиданную бурю. Из мрачной громады то показывалась лапа с добрым десятком суставов и когтями, которые могли дать фору охотничьим кинжалам, то взмаргивал и закрывался желтый глаз с вертикальным зрачком, то открывалась пасть, обнажая
Теперь Лиза видела, что зверь был кем-то вроде медведя – конечно, если у медведя бывает длинный хвост с загнутым, нервно подергивающимся жалом на конце, и лишняя пара лап. Зверь был очень старым и видавшим разные виды: шерсть на левом предплечье была выжжена, словно туда ткнули факелом, по груди вился толстый шрам, оставленный, должно быть, каким-нибудь охотником на чудовищ, и на боку, там, где розовело пятно кожи, копошилось что-то зеленое и живое – словно паразиты пировали на живой плоти.
Зверь зарычал, и Лиза завизжала. Она представить не могла, что способна так визжать – высоко и тонко, как раненое животное. В шерсти сверкнула жидким золотом пара глаз, и зверь плавно, быстро и грациозно бросился к Лизе.
Удара она не почувствовала. Успела удивиться тому, что куда-то летит, а потом врезалась в стену сарая и сползла в сырую груду листьев. Спина взорвалась болью; Лиза заскулила от ужаса и на четвереньках поползла в сторону. Зверь осанисто повел головой и плечами; Лиза успела подумать что-то вроде «Меня убивает чудовище в центре города средь бела дня», а после пришел еще один удар – и теперь за ним последовала темнота с влажным запахом звериной шерсти.
Лизу куда-то тащили сквозь эту темноту, а затем все кончилось, и не стало ни звуков, ни запахов, ничего.
Она пришла в себя от шлепков по щекам и негромкого:
– Вставай, девочка. Вставай, ну.
Шлепок. Еще один.
– Рота, подъем.
Еще шлепок. Лиза почувствовала, как жжет спину, и открыла глаза.
– Умница.
Она сидела на переднем пассажирском кресле Эльдарова джипа. В салоне теперь пахло чем-то вроде яблок – запах смешивался с самым банальным дымом дешевых сигарет. Сзади на диване кто-то ворочался и шипел от боли; посмотрев туда, Лиза увидела Эльдара. Бледный до синевы, в разодранной водолазке, с расцарапанным лицом, он словно тоже побывал в когтях зверя. Глаза Эльдара были закрыты: он то ли спал, то ли был без сознания, то ли просто не хотел никого видеть.
– Как самочувствие?
Лиза обернулась к мужчине на водительском сиденье и ойкнула от неожиданности: ей подумалось, что Эльдар умудрился раздвоиться, и сейчас одна его половина корчится сзади, а вторая сидит рядом с Лизой. В конце концов, кому известны возможности этих ведьмаков? Однако, всмотревшись, Лиза поняла, что это все-таки другой человек. Он выглядел более уравновешенным и спокойным, светлые волосы, в отличие от буйной Эльдаровой шевелюры, были подстрижены и подчеркнуто аккуратно причесаны – одним словом, Эльдар был бы таким, если бы его болезнь вдруг исчезла.
«Совершенно нормальный человек», – подумала Лиза и сказала:
– Самочувствие… вроде ничего. Нормально, да.
– Я Эрик, – улыбнулся мужчина и мотнул головой в сторону Эльдара. – Брат вот этого типа. А вы Лиза, так?
– Так, – кивнула Лиза.
– Спина болит?
Прислушавшись к себе, Лиза ответила:
– Чуть-чуть есть. Извините, Эрик… а где зверь?
Эрик вопросительно изогнул левую бровь – теперь в его взгляде было нескрываемое уважение, словно Лиза внезапно очень выросла в его глазах.