Лига «Ночь и туман»

Моррелл Дэвид

— Я думаю, — сказал Сол, — сейчас самое время вам уйти из номера. — Без возражений Арлен подняла с кровати священника.

— Галлахер, давайте прогуляемся в конец коридора.

— Ромул?

Сол ждал.

— Удачи.

— Спасибо.

Через десять секунд Сол остался наедине с Эрикой. С болью в сердце он зажал пояс кусачками и сжал их. Он ожидал взрыва, и вдруг резко зазвонил телефон. Звонок ударил по нервам, сердце сжалось.

— Дерьмо!

Телефон зазвонил опять.

Пытаясь сохранить контроль,

Сол работал быстро и осторожно, как только мог. Он снял с Эрики пояс с коробкой и аккуратно, чтобы не потревожить провода, положил все это на стул.

Телефон продолжал звонить.

Сол схватил трубку.

— Это Дрю! Ради Бога не пытайся снять с жены пояс! Сет солгал! Бомба взорвется, если ты снимешь его!

Сол опустился на кровать и начал хохотать.

— Теперь ты мне говоришь…

— Что?..

Сол продолжал хохотать, он понимал, что его смех похож на истерику, но ему было так хорошо, что это его не волновало.

— Все прекрасно. Бомбы на ней больше нет.

— Господи, как ты смог это сделать?

— С помощью шнура от лампы. Расскажу при встрече. Но с тобой все в порядке? Арлен сказала — ты пошел за Сетом и Сосулькой.

— Да. Сет мертв. Сосулька убил его.

— Что?

— Сосулька ранен. Если мы поможем ему, он обещает рассказать обо всем, о чем мы попросим. Сол встал:

— Где я должен тебя встретить?

— В парке к югу от Арки Константина. Там я оставил Сосульку. Мы будем ждать на Виа ди Сан-Грегорио.

— Ты уверен, что ему можно доверять?

— Да. Именно он сказал мне, что нельзя снимать пояс с твоей жены. Он мог и не предупреждать нас. Он не обязан помогать Эрике. После беседы с ним, я думаю, мы получим ответы на наши последние вопросы.

— Буду там через двадцать минут, — он положил трубку и выбежал в коридор к Арлен и Галлахеру. — Арлен, пожалуйста, побудь с Эрикой. Позаботься о ней. — Он побежал к лифту.

— Черт возьми, подожди минутку, — сказал Галлахер. — Я с тобой еще не закончил. Куда ты собрался?

— Встретить друга и привезти Сосульку. Скажите своей медкоманде, нам снова будет нужна их помощь. — Лифт все не подъезжал, и Сол побежал вниз по пожарной лестнице.

9

Проехав на большой скорости мимо Арки Константина, Сол опасался, что из-за сумерек и хаоса автомобильных огней не заметит Дрю и Сосульку на Виа ди Сан-Грегорио. Надо было спросить Дрю, на какой стороне улицы они будут.

Но Дрю внезапно оказался прямо перед ним, он поддерживал Сосульку, будто тот был мертвецки пьяным. Сол свернул в их сторону, водители из других машин раздраженно сигналили. Сол остановился у обочины. Через мгновение Дрю усадил Сосульку на заднее сиденье, и Сол поехал дальше.

На Сосульке был пиджак, в который Дрю одевался днем раньше. У блондина лицо было белым, как волосы.

Кровь просачивалась через рукав пиджака.

— Он тяжело ранен?

— В оба плеча из пистолета. Одна пуля прошла насквозь. Насколько я могу судить, вторая еще в нем. Он без сознания.

— Хэлловэй, — пробормотал Сосулька.

— Кто это? — Сол посмотрел на Дрю.

— Я еще не выяснил. Кто бы он ни был. Сосульке он точно не нравится.

— Сукин сын должен поплатиться, — бормотал Сосулька.

— Почему? — спросил Дрю.

— Послал Сета убить моего отца, — ответил Сосулька.

— Почему Хэлловэй? Он израильтянин?

Сосулька рассмеялся.

— Нет.

— Это неразумно. — Сол свернул за угол. — Если Хэлловэй не израильтянин, почему он работаете командой, выступившей против нацистов?

— “Ночь и Туман”, — прошептал Сосулька.

— А это как сюда относится? — спросил Сол. — “Ночь и Туман” — нацистская тактика террора во время второй мировой войны.

— Я думаю… может, он просто пытается так объяснить метод мести израильской команды? — предположил Дрю.

Сол пожал плечами и, снова свернув с улицы, сказал:

— Используют нацистскую тактику против своих врагов? Похищают военных преступников и заставляют их близких страдать так же, как страдали еврейские семьи в период уничтожения? Отец Эрики участвует в этом безумии?

— Желание отомстить, — сказал Дрю. — Я знаю об этом все из-за гибели моих родителей. И я знаю: когда перенимаешь тактику врага, то становишься им, своим врагом. Ты начинаешь ненавидеть себя. Сол вспомнил, с какой ненавистью он убивал своего приемного отца, чтобы отомстить за смерть приемного брата. Но за этим не последовало удовлетворения, только пустота.

— Я должен найти отца Эрики. Я должен остановить его.

— Хэлловэй, — бормотал Сосулька.

— Кто он? — спросил Дрю. — Если он не еврей…

— Сын Художника.

— О Господи, — сказал Сол. — Художник — псевдоним помощника коменданта Майданека. День за днем он проводил тысячи и тысячи заключенных через газовые камеры и печи. По ночам он рисовал идиллические пейзажи с лесами и лужайками.

— Отец Хэлловэя был помощником коменданта Майданека? — спросил Дрю Сосульку.

— Да.

— Почему Хэлловэй послал Сета убить твоего отца?

— Чтобы заставить меня присоединиться к ним. Чтобы я подумал, что это “Ночь и Туман” похитили моего отца.

— Где сейчас Хэлловэй? Сосулька не отвечал.

— Если пулю не вытащат, если ему не сделают переливание крови прямо сейчас, мы никогда не получим ответ, — сказал Дрю.

— Ты прав” Он умрет. Пиджак намок от крови. Мы не сможем провести его в отель. Нужен безопасный дом. Галлахер должен сказать, где нам встретить его медкоманду. — Сол остановился у обочины и вышел из машины к телефонной будке.