Лихая шайка

Сухов Евгений Евгеньевич

– Ну зачем же? – Уголки губ Мартынова изогнулись книзу, словно его искренне огорчили слова подельника. – К чему такие крайности, Егор? Мы же честные налетчики, а не душегубцы какие-нибудь. Не вижу смысла брать лишний грех на душу. К тому же господин Бондаренко совсем не опасен. Верно я говорю?

Но и этот обращенный к нему вопрос носатый оставил без должного внимания. Многие из посетителей «Континенталя», невзирая на то, что худощавый мужчина в клетчатом сюртуке продолжал хладнокровно сгребать с их столиков бумажники и драгоценности, с интересом взирали на происходящее.

– Просто проводи

господина до двери, Егор, и помоги ему спуститься с крыльца пинком под зад. – Мартынов выдал одну из самых очаровательных своих улыбок. – Пусть департамент полиции знает, что мы боимся их не больше, чем приблудных псов.

Егор, казалось, был немало растерян. Подобный поворот событий обескуражил его.

– Как же так, Мартын? Он же сообщит…

– Не успеет.

Егор пожал плечами. Ослушаться приказа Мартынова он не мог. Больше для острастки, нежели с какой-то иной целью, рыжеволосый налетчик двинул Бондаренко кулаком под ребра и, когда тот сложился пополам, грубо поволок его к выходу из ресторана. Мартынов молча проследил за тем, как оба скрылись за плюшевой портьерой. Затем бодрым шагом вернулся к оставленной им женщине с пышным бюстом.

– Прошу прощения за досадный инцидент, мадам. На чем мы остановились? Ах да! Позвольте вашу ручку.

Женщина машинально вложила кисть в изящную, с длинными, словно у пианиста, пальцами ладонь Мартынова. Арсений слегка склонился, вроде как с намерением запечатлеть поцелуй, а затем ловко стянул с дамы перчатку. Бриллианты в золотой оправе засверкали всеми цветами радуги в лучах электрического света.

– Глянь-ка, Матвей. – Мартынов привлек внимание подельника в клетчатом сюртуке. – Красотища-то какая! А? И не стыдно вам, дамочка, такие изыски под перчатками прятать? А, понимаю! Это вы только мне не желали их показывать. Нехорошо. Право слово, не хорошо.

Женщина попыталась высвободить руку, но Мартынов не позволил ей этого сделать. Упражняясь в красноречии и сарказме, он не забывал при этом легко стягивать перстни с дамских пальчиков и переправлять их в карман своего пальто. На губах Арсения играла обворожительная улыбка. Шляпа еще больше съехала ему на затылок.

– Позвольте…

Мартынов обернулся. Мужчина в дорогом смокинге и в маленьком серебристом пенсне, свисавшем с кончика носа, предпринял попытку подняться из-за столика.

– Позвольте, господа! Вы не имеете права! Вы знаете, кто я такой?..

Судя по всему, он был кавалером той дамы, пальцы которой оголялись усилием Мартынова.

Арсений резко распрямился и вскинул руку с «наганом». Грохнул выстрел, и пуля, просвистев в опасной близости от виска мужчины, вонзилась в стену чуть ниже потолочного перекрытия. Мартынов пижонски дунул на дымящийся ствол «нагана», наблюдая за тем, как мужчина с побледневшим лицом рухнул обратно на стул.

– Прошу прощения. – Губы налетчика вновь растянулись в чарующей улыбке. – Я вас, кажется, перебил, милейший. Ну что вы? Продолжайте! Вы, как мне показалось, намеревались рассказать мне, кто вы такой. Я внимательнейшим образом слушаю вас.

Мужчина только покачал головой из стороны в сторону и ничего не ответил.

– А знаете? Я и так догадываюсь, кто вы. – Мартынов почесал подбородок дулом «нагана». – Вы тот, кто только

что чудом избежал смерти. И лишь благодаря моему врожденному благородству. Я не люблю без нужды марать руки кровью. Спасибо, что избавили меня от этого. Спасибо вам всем! – Он окинул долгим взглядом притихший зал «Континенталя». – Спасибо за понимание, спасибо за участие… Поверьте, мы с друзьями глубоко ценим все то, что вы для нас делаете. Попрошу ваш бумажник, милейший друг.

Мужчина беспрекословно выложил на стол то, что от него требовалось. Мартынов подхватил бумажник и взвесил его на ладони. Заглядывать внутрь он не счел нужным. Спокойно опустил трофей в карман и шагнул к следующему столику.

– Джентльмены, – он приветствовал кивком троих сидящих господ. – Чрезвычайно признателен вам.

Вернулся Егор. Отбросив плюшевую портьеру, он стремительно вошел в зал.

– Мартын!

– Да?

– Надо уходить. – Длинные рыжие вихры Егора выбились из-под фуражки, а его и без того маленькие глазки сузились в хищном прищуре. Он косо посмотрел на музыкантов. – Я думаю, легавые нагрянут сюда с минуты на минуту. Ты бы видел, как прытко побежал этот тип. Зря ты его помиловал, Мартын.

Арсений встретился взглядом со вторым подельником.

– Как у тебя, Матвей?

– Порядок.

Клетчатый похлопал рукой по объемному саквояжу, а затем молча поднял вверх два пальца правой руки. Это значило, что у него на повестке еще два столика. Мартынов кивнул.

– Мы приносим свои извинения за доставленные неудобства, господа, – пафосно произнес он. – Продолжайте отдыхать и развлекаться. Маэстро! Легкую музычку!

Мартынов щелкнул пальцами. Квартет музыкантов тут же исполнил его пожелание. Налетчик спрятал «наган» в карман.

Егор первым покинул ресторацию. За ним последовал Арсений. Замкнул шествие Матвей, покачивая на ходу саквояжем.

С момента вторжения трех налетчиков в «Континенталь» не прошло и десяти минут. Онемевшая публика растерянно взирала на покачивающуюся портьеру.

Глава 2

Надлежит принять меры

– Ну где же это, батенька, видано, чтобы знатных господ средь бела дня в ресторациях грабили! – Обер-полицейский цокал каблуками по паркетному полу своего кабинета. – Да и вы сами тоже хороши, Григорий Степанович! И зачем только вам оружие? Нешто выучка у вас неладная? И еще… Негоже мне, конечно, интересоваться, но все-таки… Что вы там делали, Григорий Степанович, в этом ресторане? Если мне не изменяет память, вам, батюшка, следовало быть на службе. А вы изволили в ресторане с дамой обедать. Как же так?

Участковый пристав Григорий Степанович Бондаренко покраснел до ушей.

– Так ведь, ваше благородие… С вашего дозволения… Я по службе там, на казенное жалованье… Подозреваемого в ограблении банка выслеживал. А по случаю вот в переделку попал.

– А с дамой почему? Казенного жалованья на то, чтобы дам по ресторациям водить, не дается, – свирепо прошипел обер-полицейский.

– Так я на собственные капиталы даму с собой привел. И то для усиления, так сказать, эффекта. Натуральнее вроде так выходило. А то мужчина в ресторане без дамы… Подозрительное впечатление могло сложиться.