Лихие люди западных дорог
Шрифт:
— Я думаю, вам незачем сейчас куда-либо отправляться, — предложил Сопер, — все равно вам не удастся быстро догнать Кэссиди. Если его нагонит Спарр — даже если ему этого и не удастся — он в любом случае возвратится на ранчо. И вообще, мне кажется, что скоро пойдет снег и заметет все тропы и следы. Спарр появится здесь, потому что в горах он тогда обречет себя на верную погибель.
— А вы думаете, что Хоппи будет пробираться к Альме? — спросил напрямую Меските.
— Уверен в этом. Больше им податься некуда. В Альме живут разные люди, но если он с Диком Джорданом и Памелой доберутся до Альмы, то наверняка у них в городе объявится немало друзей. Там
— Насколько я знаю Хопалонга, — заметил Джонни, — он не будет искать себе безопасного места. Он станет охотиться за Авери Спарром!
— Это уж точно, — согласился Меските, — он не успокоится до тех пор, пока не выкурит из той берлоги всех до одного негодяя из их шайки.
— А не слишком ли вы уверены в его силах? — отозвался на это Сопер. Последняя реплика Меските привела его в легкое замешательство. Но с чего это он вдруг так распсиховался? И вообще, кто он такой, этот Кэссиди? Простой пастух или скотник, научившийся довольно ловко управляться с оружием. Сопер ведь может оказаться и половчее его...
— Я об этом Спарре уже порядком наслышан, — согласился Джонни, — но ни разу мне еще не встречался такой человек, кто мог бы померяться силами с Хопалонгом, — он одним махом осушил свою чашку. — Кто там еще со Спарром? Или он у них один такой?
— Бизко был убит вчера с Хорс-Спрингсе, — Сопер перевел взгляд на Меските. — Я догадываюсь, что это ваша работа.
— Да. Кажется, его так звали. А с остальными что?
— Ну, — осторожно начал Сопер, — ваш Кэссиди убил Баркера, но у Спарра остался еще кое-кто. Например, Энс Маури — довольно злобный тип, скажу я вам. Потом еще Проктор и Марк Коннор, это хозяин салуна в Хорс-Спрингсе, близкий друг Спарра. Если с Авери Спарром что-нибудь случится, то большинство его свиты очень быстро разбежится. Он ведь для них как пастух для стада.
— А ты как с ним сошелся? — поинтересовался Джонни.
Сопер сделал неопределенный жест рукой.
— Во мне они нуждались, а я был уверен, что смогу каким-то образом помочь Джорданам. Поначалу я не понимал, что здесь происходит, а мое присутствие здесь было им на руку. Вот я и остался. И еще, — добавил он очень осторожно, — у меня здесь есть кое-какой собственный интерес.
— Еще один компаньон? — довольно неучтиво спросил Меските.
Сопер быстро взглянул на него. А не было ли сарказма в этом вопросе? Но Меските был увлечен едой, и, казалось, что он не замечал ничего более.
— Не совсем так, — тихо ответил Сопер, — но, кое-что у меня теперь имеется. Продавая скот с ранчо, я покупал и для себя. Мой интерес здесь — это скот, меченный моим тавром.
— А каким?
— "Сэкл С".
Сопер говорил очень тихо, ему не хотелось, чтобы кухарка услышала их разговор. И естественно, Сопер не счел нужным уточнить, что Авери Спарр считал тавро «Сэкл С» своим, а Соперу он неосмотрительно доверил его формальную регистрацию у шерифа. Сопер, воспользовавшись этим, записал марку на свое имя. И теперь каждое животное в стаде, на котором ни о чем не подозревавшие люди Спарра выжигали это тавро, вполне на законных основаниях становилось собственностью Арнольда Сопера.
— А я подумал, что это тавро Спарра, — признался Джонни.
— У него нет своего знака. Он вроде собирался им обзавестись, но дальше слов дело так и не двинулось. Мне кажется, он думает только о том, как бы побольше наворовать у Джордана. Многие из людей Спарра уже успели завоевать весьма дурную репутацию в этих краях.
Теперь Сопер был уже абсолютно уверен в том, что каждое
— Авери Спарр, — снова тихо заговорил Сопер, — очень опасный человек. И чем дальше он будет оставаться в живых, тем в большей опасности окажемся все мы. Он лютой ненавистью ненавидит Кэссиди, и если настигнет его, то обязательно постарается убить. Или погибнет сам. Но он ни за что, — сказано это было подчеркнуто холодно и безразлично, — ни за что не прекратит свою охоту, пока Кэссиди не будет мертв. И если вы вдруг увидите, что Спарр возвращается на ранчо, то это может означать только одно — вы уж поверьте моему опыту — что с Хопалонгом Кэссиди покончено навсегда.
Это сообщение заставило Меските нахмуриться. И хотя он был абсолютно уверен в Хопалонге, но тем не менее начинал беспокоиться за него. Ведь там с ним были еще беспомощный больной калека с девчонкой. И ехать им приходилось через край апачей. В погоню за ними отправились самые опытные и безжалостные убийцы.
— Ну, — сказал Меските тихо, — если Спарр и сунется сюда, то у него тоже есть шансы очень быстро расстаться с жизнью.
Сопер понимающе кивнул.
— Конечно. Лучше будет его убрать.
Он поднялся из-за стола.
— Ну, не буду вам мешать. Пожалуйста, завтракайте. Если вам захочется отдохнуть, то дом в вашем распоряжении. К рабочим в их хижину я вам ходить просто не советую. И помните, Спарр может объявиться здесь в любой момент. Так что будьте поблизости. А я скоро вернусь к вам.
С этими словами он вышел из комнаты и остановился перевести дух. Он ощущал себя никак не меньше, чем канатоходцем, пытавшемся пройти по натянутой проволоке над гремящим Ниагарским водопадом. Одно ошибочное движение — и прощайся с жизнью. Но честно говоря, он был любителем острых ощущений. Сопер глубоко затянулся сигарой и стал раздумывать над тем, что могло его ожидать в дальнейшем. Меските был смертельно опасен, и тот, другой тоже, надо полагать, кое-что умеет. Что бы там ни случилось, сам он, Сопер, будет стоять на крыльце с винтовкой в руках, но вмешиваться ни во что не станет. Не стоит так рисковать.
Потом он призовет к себе своих людей из каньона Индюшиных Родников, что в Лосиных горах, и со всем остальным они и сами смогут справиться. У него там было только четверо, но эти четверо были избранными из избранных. И какой же все-таки дурак этот Авери Спарр, если у того достало ума доверить все это хозяйство одному ему, Арнольду Соперу. Там, где Авери наживал себе врагов, он, Арни, обзаводился друзьями, а Спарр так и оставался в неведении, как кропотливо проводил Сопер всю эту подготовительную работу. Вся история с ранчо была, несомненно, их общим делом, но вот только в противостоянии ружья и разума, последний должен оставаться победителем.
Мало того, что он был человеком скрытным по натуре, ему приходилось быть еще и крайне осмотрительным и осторожным. Так что даже сейчас, на данном этапе игры, когда все дело зашло уже слишком далеко, Сопер снова и снова продумывал каждую подробность, каждую мелочь, каждую деталь. Все это очень напоминало ему игру в покер. Весь секрет заключался в том, чтобы не позволить противнику догадаться, проигрываешь ли ты ему или остаешься в фаворе. Таков уж закон выживания, необходимо постоянно приспосабливаться ко всем быстро происходящим изменениям, ко всем условиям и условностям. А тот, кто опрометчиво возражает против этого правила, тому не суждено долго протянуть. Арнольд Сопер как раз приспосабливаться умел очень хорошо.