Лиходеи с Мертвых болот
Шрифт:
В конце своей жизни, которая была наполнена еще многими приключениями, я — придворный лейб-медик польского короля — решил записать все, что произошло со мной по выходу из университета. Буду надеяться, что Господь Бог даст мне время, чтобы закончить мои записки».
(Из записок лейб-медика польского королевского двора пана Романа Глинского.)
Глава 26
РУСЬ. У КАЖДОГО СВОЙ ПУТЬ
Вся троица несколько дней прожила у отшельника, поровну деля скудные запасы.
— Наверняка все успокоилось. Расходиться надо.
— И куда ты пойдешь? — спросил отшельник.
— Не знаю, — пожал плечами Беспалый. — Куда глаза глядят. Правда, сначала пару дел выполнить надо…
— Рассказывай, — велел отшельник.
И Сила безропотно подчинился его требованию.
— Перво-наперво попробую кого-нибудь из братвы выручить, пока их всех на кол не посадили.
Колдун взял Силу за руку и внимательно посмотрел в серебряное блюдо, в котором была налита вода, сиявшая в лучах солнца разными цветами и вовсе на воду сейчас не похожая, а больше — на хрусталь.
— Нет, этого делать тебе не следует. Судьба настигла каждого из них, и не тебе становиться на ее пути.
— Еще попробую атамана сыскать.
Отшельник снова посмотрел на воду.
— Что ж, попробуй, может, и удастся сполна ему долг вернуть.
— Ну, а мы? — спросил Гришка. — Может, с Силой?
— С ним нам лучше будет, — поддакнула Варя.
— Нет, дети мои, — возразил отшельник. — Ваш путь иной. Лежит он в дальние края, и где он закончится — мне неведомо.
— Тогда идти нам счастливую землю искать: Беловодье, — сказал Гришка.
— Что ж, попробуйте. Хотя мне неведомо — дойдете ли вы до конца. На все воля Божья.
Агафон взял за руки всех троих и вздохнул:
— Идите.
И они ушли в нелегкий путь — каждый за своей судьбой.
Боярин Матвей решил доставить в Первопрестольную изловленного им атамана Романа самолично, поскольку теперь в этом городе не доверял никому. В сопровождении верных слуг, в хмурый, туманный день привез он закованного в цепи предводителя разбойников в столицу и там передал его начальнику Разбойного приказа.
В тот же день о том стало известно царю Михаилу Федоровичу, который проявил к этому делу живейший интерес.
Незамедлительно атаман был подвергнут пыткам. Сопротивлялся он недолго и почти сразу же выдал всю свою историю, а потом ползал на коленях и умолял простить его, обещая чем может послужить государю. Создавалось впечатление, что он полностью сломлен и уничтожен, не способен теперь к каким-либо решительным поступкам. И куда только девался жестокий и решительный Роман Окаянный, державший в страхе не одно воеводство!
Оказывается, происходил Роман из знатного рода, проживал в городе на западной окраине государства Российского, занимал почетный пост.
Когда ринулась на Русь вражья польская сила, то иные, как новгородцы, держались твердо и стойко, другие же, как собаки, поджали хвосты и лизали пятки самозванцу. Чернь и продажные бояре, соблазненные посулами и испуганные угрозами, преподносили врагам ключи от русских городов. Потом говорили, что Лжедмитрий
Роман, значительно обедневший от гулянок, запутавшийся в долгах, в момент приближения самозванца почуял, что можно будет хорошо поживиться. С другими такими же мерзавцами, как и сам, убил местного воеводу, подбив на бунт самый никчемный народишко, и открыл ворота города, за что был принят и обласкан новым «царьком».
При новом дворе Роман пришелся ко двору. Там баловались черным колдовством. Лестью и подлостью он завоевал довольно высокое положение. Был он отважен, свиреп и слишком падок до денег. Когда началась Смута, пытался перебежать на сторону противника, потом вернулся обратно. Наконец поляков погнали прочь, а Роман, опасаясь возмездия, отправился в Польшу при обозе с награбленными ценностями.
Охрану обоза атаковала русская конница, началась ожесточенная драка, часть обоза в самый тяжелый момент вырвалась. Роману, раненому и истерзанному, удалось выбрался все же живым. Он долго брел, спотыкаясь, по лесу и неожиданно наткнулся на остатки обоза, при котором находилось четверо шляхтичей и двое «переметов», таких же, как и он сам. С их слов Роман понял, что все богатства надежно припрятаны до лучших времен, поскольку довести их до Польши в полной безопасности надежды не было никакой. Место, где спрятаны сокровища, было вычерчено на листах древней рукописной книги под наименованием «Апостол».
В те дни невезение, казалось, накрепко вцепилось в Романа. Русская конница под предводительством боярина Матвея вновь настигла остатки обоза. Спастись удалось только Роману, который в последний миг сумел выдрать листы из книги, но рассматривая их, к ужасу своему, понял, что вырвал лишь две страницы, тогда как схема была на четырех. Боярин Матвей в пылу схватки узнал в нем своего старого врага и с тех пор был убежден, что только один этот человек знает тайну пропавшего обоза.
Отныне ходу к честной и сытой жизни для «перемета» не было. Или в Польшу бежать, где он — не слишком желанный гость, поскольку пользы теперь от него не было бы, или оставаться в России. Но здесь он числился врагом, и немало нашлось бы тех, кто с удовольствием вздернул бы его на первом попавшемся суку. Оставалось перейти к жизни тайной и заняться грабежом да разбоем, в чем он быстро преуспел.
Однажды Роман все же попался государеву человеку в полон. Грозили ему большие неприятности. В мыслях распрощался он уже с жизнью. Но изловившим его оказался воевода Семен Иванович.
Роман быстро понял, как найти с ним общий язык. Красочно расписал несметные богатства, которые были в обозе, убедил, что неплохо было бы вместе распорядиться ими. Рассказал и об утраченном «Апостоле». И воевода клюнул на наживку. Притом не просто клюнул, а вспомнил, что видел где-то такую книгу. Подобные книги на Руси — редкость и ценность, поэтому, когда появилась зацепка, найти её казалось задачей вполне реальной. Корыстолюбцы заключили договор. Воевода, предварительно разузнавший все о Романе и убедившийся, что тот действительно имел отношение к обозу, уговорился заняться поиском вместе с ним. Отпустив разбойника, он взял у него одну часть плана.