Лихолетье. Книга II. Теплый сентябрь

Самборский Вадим

Товарищ Горский, вы знаете, куда следует пройти? спрашивает сержант, возвращая пропуск и видя моё лицо, начинает объяснять, как не заблудиться в местных коридорах Поднимитесь на пятый этаж, на лестничную площадку, далее пройдёте вправо по коридору, не доходя до конца, найдёте третий кабинет от окна. На дверях увидите табличку с номером кабинета. В нём вас ждут.

Спасибо! Не заплутаю! отвечаю дежурному и спешу подняться на пятый этаж. В этом здании все коридоры длинные, с надраенными паркетными полами из натурального дуба, под высокими открытыми потолками подвешены электрические лампы, которые не ярко освещают весь путь. Туда-сюда деловито ходят сотрудники и сотрудницы,

кто-то носит военную форму, но большинство одето в гражданскую одежду. Замечаю, как конвойные, с соблюдением всех мер предосторожности, ведут арестованных на допрос и с допроса. Вся обстановка, интерьеры и спешащие по делам люди невольно настраивают на серьёзный разговор в этих стенах. Даже агитационный плакат, висящий на стене в вестибюле, на котором женщина поднесла ко рту палец руки, с суровым видом смотрит на тебя и призывает "не болтать!", сразу же даёт понять входящему, что в этой "конторе" к шуткам совсем не расположены! Кабинет нашёлся быстро. Секунд десять топчусь перед дверью, настраивая себя на разговор. Не сильно стучусь в дверь, открываю её и со словами: "Разрешите войти?" прохожу внутрь кабинета и оказываюсь в начальственной приёмной, и увидел сидящую за столом пожилую опрятно одетую даму в очках, деловито что-то стучащую на печатной машинке.

Здравствуйте! Меня зовут Владимир Горский. Мне назначено к товарищу Турову, на 15-30, начинаю знакомиться и одновременно докладываю о своём прибытии.

Здравствуйте, молодой человек! Меня можете называть Мария Петровна. Я секретарь Николая Николаевича. Не стесняйтесь и присаживайтесь на диванчик или вот, на тот стул, что стоит ближе к двери. Володя – мне можно так ВАС называть, по имени? мягким тихим голосом приглашает меня Мария Петровна.

Да, пожалуйста! Спасибо! отвечаю даме и присаживаюсь на предложенное мне место.

Товарищ майо, задерживается и ВАМ придётся его подождать. Вы ведь не сильно торопитесь? подкалывает меня Мария Петровна.

И рад бы смыться, да смелости не хватает! А ещё меня учили в детстве, что не прилично проявлять неуважение к старшим! Могут же и осерчать! с открытой улыбкой, в тон женщине отвечаю на её подколку.

Володя, а как ВАМ наш город показался? совсем запросто, спрашивает меня новая знакомая.

Потрясён, удивлён и очарован! кратко отвечаю, а сам думаю о Марии, о том, как она добралась до своего медсанбата и вспоминает ли обо мне. Смущённо улыбаюсь, вспоминая концерт, прогулку и наше трогательное прощание…

Да вы немного романтик! произносит Мария Петровна после моих слов и загадочной улыбки на лице.

Майор Туров задержался на двадцать минут. Внезапно входная дверь открылась, на пороге приёмной появился мужчина среднего роста, с умными усталыми глазами, одетый в кожаное пальто, военную форму из дорого материала, без знаков различия и фуражку с красной звездой на околыше, из-под которого видна седина волос, его тонкие губы над волевым подбородком говорят о силе характера. Он мельком взглянул на меня и произнёс, что ждёт через три минуты у себя и проследовал из приёмной в свой кабинет. Такую одежду обычно носят партийные товарищи или военные в больших чинах.

Ровно через три минуты переступаю порог его кабинета.

Разрешите войти! Товарищ майор государственной безопасности, младший лейтенант ГБ Горский прибыл по Вашему приказанию! чётко произношу слова доклада.

Проходите к столу и присаживайтесь на любой стул! в дополнение слов хозяин кабинета жестом руки показывает мне, куда можно "приземлиться" и, видя, как я скромненько присаживаюсь на стул в дальнем конце стола, заставляет меня пересесть на другое место. Да нет, не туда! Ещё ближе!

Да, теперь правильно! потом представляется: Меня зовут Туров Николай Николаевич, я начальник одного из отделов в Управлении, между прочим, у немцев мой чин приравнен к генеральскому званию.

Я невольно, встаю со стула и вытягиваюсь "во фрунт"! Довольный произведённым впечатлением майор тоже поднимается со своего места и с улыбкой на лице произносит: Будем знакомы! затем подходит ко мне и протягивает свою крепкую руку для рукопожатия. В ответ тяну навстречу свою ладонь. Мы крепко пожимаем друг другу руки. Чувствуется, что у начальника отдела в руках есть немалая силушка. Крепкий мужик!

Прошу садиться – ведь в ногах правды нет! Разговор у нас будет долгий, интригует меня майор.

Затем мы, изучая друг друга, начинаем непринуждённо беседовать – вернее Туров задавал мне вопросы, а я на них отвечал. Сначала пришлось рассказать Турову, о том, где я родился и учился, о службе на дальневосточной пограничной заставе, о том, что закончил "номерную "спецшколу", после которой был отправлен в загранкомандировку и попал под следствие, рассказал о моих "приключениях" в Ленинграде, затем о боях на Карельском перешейке. Отдельно рассказал о том, что позднее продолжил службу в Западной Белоруссии, как встретил войну на границе и потом партизанил, был два раза ранен и эвакуирован на Большую землю, снова попал под следствие, но "органы" во всём разобрались. Туров молча слушал меня и не перебивал, делал какие-то записи в свой блокнот, что-то обдумывал, спрашивал, уточнял и опять делал своим карандашом в блокноте пометки. После всех вопросов-ответов Николай Николаевич помолчал с минуту, затем достал из ящика своего стола начатую коробку папирос "Казбек", подарок московских друзей, доставаемую им только по особым случаям и спички с краснозвёздным самолётом на этикетке.

Ты куришь? предлагает Николай Николаевич, вытаскивая две папиросы, одну из которых по-дружески протягивает мне.

Спасибо, товарищ майор! Я не курю! вежливо отказываюсь.

Совсем молодец! хвалит меня майор, затем убирает лишнюю папиросу в коробку, сминает гармошкой мундштук своей папиросы, прикуривает от спички, затягивается и выпускает в потолок сизый табачный дымок. Он медленно выкуривает папиросу, тушит окурок, убирает его внутрь вычурной пепельницы, потом произносит:

Владимир Владиславович, у меня к ВАМ есть один очень серьёзный разговор....

Глава 9. Разговор Турова с Горским

После ухода Горского начальник отдела вышел в приёмную и попросил Марию Петровну принести стакан чая, потом, словно забыл о главном, распорядился:

И ещё… Прошу ВАС в течение часа никого ко мне в кабинет не пускать и по телефону ни с кем не соединять. Чтобы никого не вводить в заблуждение – так прямо и скажете, что Николай Николаевич сильно занят и просил его не беспокоить. Мне нужно посидеть в тишине и поработать, чтобы никто не мешал.

Мария Петровна постучалась и прошла к Турову, принесла на подносе стакан крепкого чая, поставила его на край стола, дождалась, когда начальник в знак благодарности кивнёт ей головой, затем бесшумно покинула начальственный кабинет…

Николай Николаевич, держа в руке стакан с чаем, делает несколько маленьких глотков обжигающего напитка, ставит стакан на сукно стола, достаёт из коробки папиросу и прикуривает её от зажжённой спички. Не вставая, он откидывается на спинку кресла, вытягивает ноги, закрывает глаза и с удовольствием начинает пускать в потолок сизый дымок. Наслаждаясь курением папиросы с душистым табаком, майор начинает прокручивать в голове весь разговор с Горским…