Лихорадка в крови
Шрифт:
Виллему знала, чем напугала его. Он увидел ее глаза и ощутил их колдовскую силу, унаследованную ею от Людей Льда. Эта сила появлялась у Виллему всякий раз, когда ее терпение было на исходе. Горе, гнев и стремление защитить близких ей людей, всегда вызывали эту тайную силу к жизни.
Медлить было нельзя. Виллему вбежала в дом и схватила мешки, свой и Доминика. Против воли, краем глаза она глянула на постель. По подушке были разбрызганы темные пятна. Виллему сразу же отвернулась, стараясь превозмочь
Но ей было не до слез. Через мгновение она была уже в воротах и выглядывала в узкий проход между домами. Тишина, ни малейших признаков жизни.
Где же церковь? Надо найти церковь или усадьбу пастора, они должны находиться неподалеку друг от друга. Уже полночь или даже заполночь, а Доминик еще не вернулся.
Виллему отогнала страшную мысль, иначе у нее не было бы сил действовать.
Найти церковь оказалось просто. Но в ней было темно. Чуть поодаль она заметила большой белый дом. Должно быть, это была пасторская усадьба.
Виллему шла крадучись, прижимаясь к стене дома. На кладбище стояла кучка людей, до нее долетели их голоса.
— Да ты не в своем уме, — засмеялся один из них. — Тебе все почудилось!
— Клянусь, это правда, — ответил дрожащий голос. — Ее глаза светились в темноте. Точь-в-точь как у кошки. И она хотела напустить на меня порчу. Я сразу понял, что она ведьма! Разрази меня гром, если она не ведьма!
— Тебе атаман покажет ведьму! Кто бы подумал, что ты такой болван! Идемте, сейчас мы ее схватим!
— Я туда не пойду!
— Еще как пойдешь! А надо будет, силой отведем! Они прошли по улице мимо Виллему.
Она быстро миновала открытое место и побежала к усадьбе пастора. Там тоже было темно, но Виллему твердо решила узнать, куда ушел Доминик.
Ей пришлось ждать, наконец вышел священник в ночной рубашке до полу и с сальной свечой в руке.
Но это был совсем не тот священник, который увел Доминика…
Запинаясь, Виллему спросила у него, не приходил ли к нему сегодня человек по имени Доминик Линд?
Священник сокрушенно покачал головой.
— Опять эти вольные стрелки прикрылись мною, — вздохнул он. — Наша церковь им, как кость в горле. Нет, фрекен, думаю, вам лучше отказаться от поисков своего друга. Вольные стрелки своих пленников живыми из рук не выпускают.
У Виллему упало сердце. В голове гудело. Уже уходя, она спросила:
— Скажите, а где находится Сунден?
— Сунден? Это озеро, оно далеко отсюда. На север.
«Озеро? Господи, помоги нам всем и Доминику в первую очередь!»
— В какую сторону мне идти?
— Ступайте через пустошь, там есть дорога, она начинается сразу за общинными землями. К ним вы выйдете, если пойдете прямо до конца этой улицы. А там держитесь на север, утром дорога будет видна
«Не буду я ждать утра», — подумала Виллему. Она скороговоркой, сбивчиво поблагодарила пастора и извинилась за свое ночное вторжение. Ей уже не терпелось поскорей отправиться в путь.
Из головы у нее не шла одна мысль: на кладбище под деревьями она видела лошадей вольных стрелков. Сами же стрелки ушли на постоялый двор. Вот только все ли? Не остался ли кто-то сторожить лошадей?
Это было сомнительно. Ведь жители Халларюда давно спали, и разбойники могли за своих лошадей не опасаться.
Вскоре Виллему была уже на кладбище. Лошади тихонько заржали, и она постаралась их успокоить.
У одной из лошадей была на лбу белая звездочка. Знакомая звездочка, где же она видела эту лошадь?
Да это же лошадь Доминика! Оказывается, здесь паслись лошади, украденные у них в ущелье!
Виллему не терпелось найти свою лошадь. Только как же она узнает ее в этой темноте? Виллему вспомнила, что у ее лошади на задних ногах были белые чулочки.
Вот и она! Виллему погладила лошадь по морде, потом отвязала ее и лошадь Доминика — на этом она решила остановиться, не стоит чересчур жадничать. Впрочем, и оставлять разбойникам лошадей тоже не стоило.
Виллему отвязала всех лошадей, потом села на свою лошадь и взяла под уздцы лошадь Доминика. Остальных она хлестнула, и они помчались искать лучшее пастбище. Виллему с удовлетворением смотрела им вслед, пока они не скрылись в темноте.
После этого она поскакала во весь опор к общинным землям.
Приближался рассвет. Небо на востоке едва алело, и хотя было еще темно, Виллему теперь знала, в какой стороне находится север.
Быстро найдя дорогу, проторенную через пустошь, она скакала к озеру Сунден, держа на поводу лошадь Доминика.
Сердце Виллему сжималось от страха. Она пыталась отогнать горькие мысли. Но веселые мысли на ум не шли.
Йенс? Думать о нем было тяжело. Она была рада, что он хотя бы умер счастливым. Один раз в жизни он все-таки был утешен женщиной. И она не омрачила его радости, даже когда он стал вслух мечтать о будущем. Их будущем, которого у них не могло быть.
Незаметно для себя Виллему начала плакать. Она сама удивилась своим слезам — сейчас для них было не время.
В глубине души она знала, почему плачет. Ей было стыдно, что смерть Йенса принесла ей облегчение.
Это было низкое чувство. Конечно, она жалела Йенса, но, с другой стороны, понимала, что, останься он в живых, ей пришлось бы нанести ему тяжелый удар. Ведь девушка, которую он уже считал своей, должна была достаться другому.
Виллему сокрушалась, что не может от чистого сердца оплакать смерть Йенса.