Лик Девы
Шрифт:
Усталая, разбитая от жары, имея единственное желание - поскорее вернуться на пляж и отдаться морю, она проклинала сумасбродность идеи, толкнувшей ее проделать этот путь в полуденный зной. Подойдя к автостоянке, Маша, не увидела свой «опель», и посчитала, что его перегнал Анатолий на другое место по просьбе администрации. Но три раза обойдя автостоянку, нигде не обнаружив автомобиль, она впала в панику.
Дежурный автостоянки только пожимал плечами и говорил, что не видел и не слышал, чтобы ее автомобиль вообще здесь когда-либо стоял, но показать журнал регистрации автомобилей категорически отказался. Утверждение дежурного превратило
«За что судьба на меня так ополчилась?
– вопрошала она себя, глотая соленые слезы.
– После всего пережитого она решила нанести мне последний, сокрушительный удар. Зачем я не послушалась Ирку и не позвонила тогда маме? Что теперь я ей скажу?!» Состояние у Маши было таким, что ей не хотелось жить. Немного успокоившись, она достала телефон и перезвонила к палочке-выручалочке - Анатолию.
Узнав о горе, постигшем Машу, он минуту скорбно помолчал, а потом сказал, что сейчас приедет и что пусть она ждет его и никуда не уходит. Маша понимала, что приезд Анатолия ничего не решит и не изменит. Дежурный по автостоянке ничего нового не скажет, хотя, задействовав имеющиеся в милиции связи, Анатолий мог активизировать поиски автомобиля. Но Маша понимала, что помочь в поисках «опеля» может только чудо.
За горестными думами она не заметила, как подошли Анатолий и Владлен Петрович. Ее возмутило, что вместо сочувствия на их наглых лицах расплывались ехидные ухмылки.
– Маша, не переживай, это не самое страшное, что происходит в жизни, - успокаивал ее Анатолий, - я скоро буду ехать в Киев, захвачу тебя пассажиркой, так что тебе на билеты не надо будет тратиться!
Подобной наглости Маша не ожидала и взорвалась. В одну минуту она выплеснула на них все, что в ней накопилось, с криками возмущения, упреками, чуть ли не топая ногами. Они стояли молча, ошарашенные этим бурным потоком слов.
– Это было здорово, - придя в себя, захлопал в ладоши Владлен Петрович.
– Столько энергии, эмоций! Если можешь, составь конспект речи, а то я не все запомнил.
Анатолий как-то неестественно улыбнулся и предложил:
– Идем, прокачу!
– И, развернувшись, пошел.
Она проследила взглядом и увидела свой «опель», притом отремонтированный, блестящий и ухоженный, каким он был до поездки в Крым.
– Разве так можно… - начала она, и не выдержав, расплакалась, но теперь от радости.
– Разве так можно?
– все повторяла она, как испорченный патефон.
Когда она успокоилась, Анатолий рассказал, что автомобиль отремонтировали на те деньги, которые получил Владлен Петрович от музея за находку золотой маски Девы. Гонорар был небольшой, но Владлен Петрович добавил кое-что из своих средств.
– Ну и я как-то поучаствовал, - скромно сказал Анатолий.
Радостная Маша обнимала их и целовала, теперь без устали повторяя:
– Как хорошо, когда есть такие друзья!
Вечером она пригласила их в ночное кафе и устроила жуткую истерику, когда они попытались расплатиться за ужин.
Этой ночью она впервые заснула, ни о чем не беспокоясь, как счастливый человек, у которого нет никаких проблем, и ничего не гложет в ночной тишине.
8-й лунный день. Луна в Скорпионе
Выздоровевшая Маша каждый день проводила с Владленом Петровичем. Она принимала
Затем они пошли к морю. Оно было спокойное, лениво перекатывало волны, осторожно разбивая их о берег, словно боясь нарушить ночную идиллическую тишину. Владлен Петрович, смеясь, предложил искупаться, но не делать такой длительный заплыв, как она с яхты, ночью. Он заявил, что хоть и умеет кое-как шевелить руками-ногами в воде, но на такие подвиги не способен.
Они сбросили одежду, притом на Маше остались лишь полупрозрачные стринги, и бросились в воду. Вода была теплая и необычайно ласковая, уютная, совсем непохожа на свою дневную ипостась, слишком теплую под солнечными лучами, но словно настороженную.
«Кое-как шевелить руками-ногами» оказалось отличным кролем, так что Маше пришлось приложить немало усилий, чтобы перегнать Владлена Петровича. Но он не собирался сдаваться, и так, плывя наперегонки, попеременно обгоняя друг друга, они оказались вдали от берега. На этот раз Маше было совсем не страшно рядом с сильным мужчиной. Он проявил благоразумие и сдался первым, безоговорочно уступив ей лавры победителя. Они качались на волнах вдали от берега, обозначенного лишь узкой темной полоской со слабыми огоньками, любовались ночным небом, в котором плыли темные, но совсем не страшные облака, серпом убывающей луны, и им было очень хорошо. Все так же наперегонки направились к берегу, но потом, одумавшись, перешли на брасс, плывя рядом, в одном ритме, и почти не разговаривая. Между ними образовалась некая связующая нить, взволновавшая их. Уставшие, они выбрались на берег. Легкий ночной бриз вызвал у Маши дрожь, а может, это было только проявление волнения.
– Мне стало холодно, - пожаловалась она.
Он обнял ее и прижал к себе, незаметно их уста нашли друг друга и слились в долгом поцелуе. Его руки гладили ее обнаженное тело, обоих охватило возбуждение. Они поспешно набросили вещи на еще мокрые тела и, схватившись за руки, побежали по пляжу. Он привел ее к себе в гостиницу «Бастион», где снимал номер полулюкс. Она гордо и пренебрежительно прошла мимо портье, который осудительно таращил на нее свои глазенки, увеличенные стеклами очков. Оказавшись в номере, начали нетерпеливо срывать друг с друга одежду, которой, впрочем, было совсем немного.
– Я схожу в душ, - сказала она.
– Твоя кожа пахнет морем, и ты сама, как море, - ласковая и непредсказуемая в каждый момент. Я не хочу, чтобы ты смыла этот запах, - возразил он, и они упали на широкую двуспальную кровать.
Они долго занимались любовью и, когда делали перерыв, тесно прижимались друг к другу, не в силах расстаться даже на эти мгновения. Внезапно на низком журнальном столике зазвонил телефон. Они изумленно переглянулись.
– Кто бы это мог быть?
– вслух задумался Владлен Петрович.