Лик короля. Правление
Шрифт:
Переход — один из самых сложных магических элементов, а Тэлман перенес нас двоих, что увеличило расход резерва в два раза. Только хотела коснуться рукой его ладони, как он резко сделал шаг назад.
— Нет, Роза, я справлюсь, тебе нельзя истощаться.
— Тэлман, отец сказал, что я могу помочь тебе увеличить резерв.
— Мы пока не знаем точно уровень твоего резерва и склонность к дару. Рисковать я не хочу.
Но я все равно нашла его ладонь и сжала в своих. В ответ он нежно поцеловал мою руку. Я, конечно, не знаю, как магичить, но представила, будто от меня к нему идет тепло, и это помогло — ладонь слегка засветилась.
— Тепло,
— Получается выгодный обмен? — довольно улыбнулась.
Тэлман уловил мое настроение, приблизившись.
— Получается — да, — осторожно прикоснулся к моим губам. Совсем мимолетный поцелуй. — Роза, как ты появилась на совете? — прищурил он глаза.
Так это не он все-таки вызывал меня… Очень интересно. Я задумалась.
— Ты так себя вел, будто вправду желал представить всем, а оказывается, даже не планировал, — слегка загрустила.
— Планировал, но чуть позже, — уточнил, приподняв мой подбородок. — Так как ты переместилась?
— Не знаю, — пожала плечами, не сводя взгляда с короля. — Я надеялась, что на этот вопрос мне ответишь ты.
— Надо же, — усмехнулся Тэлман, после чего задумался, глянул в окно и добавил: — Полагаю, Артемису и вправду стоит поспешить с твоим обучением. Боюсь, как бы тебя, вот так, не затянуло куда-нибудь на другой край королевства.
— Могу предположить, что меня притянуло к тебе.
— Ты думала обо мне? — лукаво улыбнулся.
— Я думала о том, что мне нужно с тобой поговорить.
Мы находились в просторном кабинете, который условно делился на две неравные части. Здесь имелось все необходимое для работы и даже более того.
Двенадцать кресел вокруг круглого каменного стола, расположенного по центру, с массивной столешницей благородного молочно-матового оттенка. Определенно это ирсис — камень аристократов. Благодаря своей прочности и удобству в обработке он стал довольно распространен, у модников света вошло в привычку отделывать им все, что возможно: залы, кабинеты, сцены. Но так как в природе встречается не очень часто, то его стоимость так и осталась довольно высокой, и в отличие от мрамора, среднему классу он не по карману.
К меньшему помещению вела одна ступень, далее короткий проход и там более уединенный кабинет.
Я сразу прошла туда, поняв, что это личное место работы Тэлмана.
Стол, заваленный бумагами, шкаф с книгами. Два кресла с мягкой обивкой стоят у камина, над которым расположена большая картина, изображающая всадника на охоте; в углу тумба со стеклянными дверцами, в которой собраны редкие напитки, настойки, вино. Интерьер в сдержанной, сизой с изумрудным и бежевым, цветовой гамме. Бумаг хоть и много, но все сложены аккуратно.
Все это придавало комнате особую атмосферу.
— Явно мужская обстановка, — обернулась к мужу, который не спеша шел за мной.
Когда мы полность оказались в малом кабинете, он сдвинул настенный подсвечник, и шкаф с книгами переместился, окончательно отделяя нас от внешнего помещения.
За столом всю стену занимало окно. Я подошла к нему. Вид открывался просто потрясающий — как раз во внутренний двор и далее на часть
Кабинет Тэлмана находился ближе к центру дворца. Во внутреннем дворе широкая площадь, а по бокам парк. По дорожкам из цветных плиток разного оттенка прогуливаются леди и господа. Кто-то парами, а кто-то в сопровождении компаньонок. Площадь, конечно же, облагорожена цветами и кустовыми деревьями.
Иногда смотришь на такой вот пейзаж и понимаешь, что тебя охватывает тоска в сердце, и даже не понятно, почему она возникает…
На талию легли теплые руки.
— Надеюсь, это место станет тебе домом, — прошептал мой король.
Я ничего не ответила. Кто знает, как все обернется. В любом случае выбора уже нет, поэтому мне придется привыкать.
— О чем ты собиралась поговорить? — поинтересовался Тэлман, все также стоя позади.
— О том, что я хотела бы как можно скорее начать помогать тебе, — сказала с ожиданием, резко обернувшись к нему.
Кажется, король слегка озадачился:
— В чем именно?
— В государственных делах. Ты очень загружен, и я понимаю, что это нормально. Но сейчас у тебя много сил отнимает вопрос с орванстами. Поэтому я бы взяла на себя часть внутренних дел.
Тэлман спокойно выдохнул, поняв о чем речь.
— Конечно, — кивнул он. — Просто ты только вчера приехала, и я хотел дать тебе время привыкнуть ко дворцу. А делами занялась бы после коронации.
— Я привыкну… Но, Тэлман, — серьезно сказала, — ждать нет смысла, в дела я вникну быстрее. И мне хочется быть рядом.
Он слегка улыбнулся. А я продолжила серьезным тоном — он не понимает, насколько это важно:
— Я хочу, чтобы ты мог на меня положиться. Ведь у нас шла речь о равноправии. Не подумай, я не планирую отнимать у тебя правление и не стремлюсь овладеть Анареольном. Однако я не просто жена, а жена короля. Какой смысл, если я стану для тебя еще одной обузой? Ты просто вдохновляешь меня на то, чтобы улучшить наше небольшое, но сильное королевство. Так как я знаю, что если смогу сделать его, хоть и не намного, сильнее, то этим порадую тебя, — я облизнула пересохшие губы. — Возможно, ты прав, и я тороплюсь, но… Тэлман, я не могу спокойно выбирать платья и рассуждать о бале, когда знаю, как ты отчаянно пытаешься спасти всех нас от орванстов. И дело не только во мне, это касается безопасности всего королевства. Да, у тебя есть верные друзья и подданные, которые опытней меня, но, знаешь… — я тяжело выдохнула, остановив на мгновение свой монолог, — ты сам меня выбрал. Из шести невест, а то и больше, учитывая смотрины. Выбрал меня, и, надеюсь, не только в порыве чувств, но все-таки и потому, что разглядел во мне достойную королеву…
— Роза, — коснулся он моей щеки, — эти слова сильнее даже, чем брачная клятва! Честно говоря, я видел в тебе самоотверженность, но не ожидал, что ты так ответственно подойдешь к вопросу правления. Ты могла бы просто растить детей, присутствовать на балах, решать мелкие вопросы. Да, я видел в тебе достойную партию и всегда считал, что ты справишься с королевским титулом. Но ты переживаешь за наше королевство… Но это непросто, мой цветок — это действительно тяжелая ноша.
Тэлман прикрыл глаза, и я заметила, как отразилась на его лице усталость и некая печаль, копившаяся годами. Он продолжил: