Лик Победы
Шрифт:
– Да, – встрепенулся Альдо, – Робер, ты уже написал про охоту?
– Нет, – Иноходец встревожен, или ей показалось? – Не написал. Мы же не знали, где будем.
– Напиши, – с нажимом произнес Альдо. Вот жеребцы, развели секретов. Сначала – гоганни, теперь охота какая-то…
– В Сакаци просто замечательная охота, – заверила Матильда, – кабаны, олени, медведи, а в замке полно всякой снасти.
– Шара охотилась? – усмехнулся внук.
Матильда осадила Луну и с удовольствием влепила заржавшему Альдо подзатыльник.
– Шара
– Значит, стала упырем, – предположил внук. – Все скряги становятся упырями. И еще старые девы…
– Насчет Шары не знаю, а нечисть в Сакаци водилась, – мечтательно протянула Матильда. – Мы с Ференцем ее ловили-ловили…
– С кем, с кем? – скорчил рожу Альдо. – А ну расскажи!
– С бароном Ференцем Лагаши. И между нами не было ничего предосудительного, – чопорно произнесла Матильда, не выдержала и рассмеялась. – Ну и дура же я была!
– А призраки? – не отставал Альдо.
– Нет там никаких призраков. Вот закатные твари захаживали, а одна так и вовсе прижилась… Ночью расскажу, а то на таком солнце страшно не будет.
– Ладно, – кивнул Альдо, – выберем ночь потемней.
– С грозой, – уточнил Робер, – чтоб зарницы, гром, ветер…
Ни единой Золотой Ночки не видали, а туда же, грозу им подавай!
– Будет вам гроза, – пообещала Матильда, – и не одна.
Глава 5
Окрестности Фельпа
– Воистину, в мире нет ничего нового, – заметил Рокэ Алва худому мушкетеру, целящемуся в ночную тьму из полуобвалившейся амбразуры. Стрелок был слишком поглощен своим занятием, чтобы ответить. Солдат не думал как о высоком начальстве, так и о собственной безопасности, и опрометчиво высунулся из-под прикрывавших его камней.
19
Туз Мечей, Король Мечей и Девятка Кубков.
Не знай Валме, что мушкетер мертв уже пару часов, он бы никогда не догадался, особенно глядя снизу, но виконт знал, и это тревожило. Разбитая, залитая лунным светом стена, мертвый гарнизон и несколько кэналлийцев с факелами, создающие иллюзию жизни. Жуть! Такое надо запить.
– Валме, вам что-то не нравится? Хотите касеры?
– Не откажусь…
Странная все-таки вещь – луна, не столько светит, сколько пугает. Марсель глотнул касеры и глянул на Рокэ: в призрачном свете одетый в черное кэналлиец казался каким-то не таким…
– Рокэ, у вас… у вас глаза светятся.
– У вас тоже. Лунный свет,
– У них ведь даже могилы не будет? – Марсель не шибко придерживался обрядов, но есть же предел всему.
– Будет, – откликнулся Алва, – как раз у них и будет, да такая, что простоит века.
Кэналлиец добрался до площадки, на которую недостало трупов, и сел, привалившись к еще не остывшим камням. Луна и тишина держали за горло цепкими невидимыми пальцами.
– Что мы тут делаем? – пробормотал Валме, чтоб завязать хоть какой-нибудь разговор.
– Вы – не знаю, – меланхолически откликнулся Ворон, – а я защищаю Талиг.
– Рокэ, – Марсель уставился на Алву, который невозмутимо созерцал луну, – вас ли я слышу?
– Меня, – подтвердил Первый маршал Талига, – бить врагов удобней в чужом доме, а не в собственном. Чтоб потом не вставлять окна и не менять ковры…
Рокэ замолчал. Валме видел чеканный профиль Ворона, тот сидел, запрокинув голову и прикрыв глаза. Уснул? Это было вполне понятно – Алва не ложился двое суток кряду, но виконту ужасно не хотелось бодрствовать один на один с покойниками. Какое-то время Марсель боролся с собой, потом осведомился нарочито беспечным тоном:
– Рокэ, вы верите в проклятия?
– Вы что-то сказали? – Алва потянулся. – Простите, задремал.
– Да я так, – замялся Марсель. Теперь ему было стыдно: разбудить человека, который и так почти не спит, – свинство, за которое убить мало… К тому же Рокэ спросонья мог схватиться за пистолеты…
– Так? – участливо переспросил Ворон. – Подозреваю, виконт, на вас действует луна. Это бывает.
– Не то чтобы действует, – признался Марсель, – но как-то неуютно… И еще покойники эти. Не подумайте, что я суеверен, и вообще утром это пройдет, но…
– Я полагаю, вы хотите сказать, что задумались о смысле жизни? Хотите еще касеры?
– Да.
– Ловите, – Алва с легким смешком швырнул флягу, и виконт довольно ловко ее ухватил. Серебро отливало лунной зеленью, на блестящей поверхности чернел рисунок – ворон в полете.
– Рокэ, – Валме от души хлебнул касеры, – вам не кажется странным? Живем один раз и все равно воюем. Вот они, – расхрабрившийся виконт махнул рукой в сторону стены, – за что они погибли?
– За деньги, – пожал плечами Ворон. – Кроме этого, они присягнули, хотя в наши просвещенные времена это особого значения и не имеет.
– Да, – протянул Валме, – век рыцарской чести прошел.
– Честь здесь ни при чем, – Алва опять созерцал луну. – В древности люди были суеверны и не нарушали клятв, особенно мудреных. Сейчас боятся не закатных тварей или какого-нибудь Зверя, а мушкетов и яда. И это весьма разумно…