Лик Зверя
Шрифт:
За дверью обнаружился небольшой уютный холл: направо будочка справочной, налево окно гардероба. У стены, гармонируя с оттенком известки, расположились диванчик с заваленным журналами столиком. Пока Ольга с интересом осматривалась, отмечая вывешенные рядком на стенке многочисленные почетные грамоты, Владимир отошел к справочной, перекинувшись парой слов, вернулся, жестом указал в сторону гардероба.
Избавившись от верхней одежды и обзаведясь симпатичным хрустящим шариком бахил, Ольга присела на диванчик. Владимир же, попросив подождать, исчез в глубине коридора. Раскатав увязанные в хитрый шар бахилы, Ольга
Ольга откинулась на спину, уложив журнал на колени, принялась листать пахнущие свежей краской глянцевые страницы. С фотографий смотрят улыбчивые симпатичные люди, почти у каждого в руках та или иная ярко раскрашенная баночка, или коробка с лекарством. Тут же, на странице, можно прочесть статью о невероятных свойствах и лечебном эффекте новейших разработок в области фармакологии, сделанных из исключительно естественных материалов на уникальном оборудовании. Десятком страниц дальше пошли фотографии и описание собственно оборудования.
Покачав головой, Ольга убрала журнал на место. Она старалась без нужды не злоупотреблять лекарствами, и отдавала себе отчет, что, придумывая благозвучные названия, изготовляя красочные упаковки и сопровождающие убедительные буклеты, гиганты фарминдустрии заботятся прежде всего о продвижении товара и личной выгоде, и лишь во вторую, а то и в третью очередь о здоровье потребителей.
Владимир вернулся, сделал приглашающий жест. Ольга поспешно встала, подошла ближе, вопросительно всмотрелась спутнику в лицо. Тот улыбнулся, сказал с удовлетворением:
— Все складывается удачно. Пациентов уже нет, но он на месте. Так что проходи смело. — Перехватив брошенный Ольгой взгляд на настенные часы, Владимир успокоил: — Насчет времени не беспокойся и не торопись. Уж коль я тебя сюда притащил — отвезу назад, никуда не денусь.
Ольга покачала головой, произнесла шутливо:
— Ох, Влад, загонишь меня в кабалу, придется таки сдаваться тебе в рабство.
— Иди, иди, — Владимир легонько подтолкнул ее в спину, — а то выглядишь все хуже и хуже. Вот уже и кожа позеленела, скоро волосы выпадать начнут.
Улыбнувшись, Ольга направилась к указанному кабинету. Остановившись возле двери с табличкой «Пахомов» она постучала, дождавшись приглашающего «войдите» потянула ручку на себя. Просторный кабинет, снежно белый потолок, стены отделаны кафелем, под ногами поскрипывает паркет. Лампы излучают мягкий свет, отражаясь многочисленными бликами от хромированных ручек шкафов. Сквозь стекла дверец виднеются ряды пухлых книг, будто это вовсе и не кабинет врача, а замаскированное отделение библиотеки.
Сразу у входа кресло, чуть дальше покрытая пластиком лежанка. Возле окна, напротив, стол, поверхность на две трети скрыта под кипами бумаг и журналов. За столиком сидит врач, согнувшись над тетрадью, что-то быстро пишет, заполняя пространство листа витиеватой вязью подчерка. Дописав строчку, врач повернул голову, из-за толстых линз очков на Ольгу уставились прищуренные глаза, изучающе скользнули по фигуре. Глубоким, мягким голосом врач произнес:
— Проходите, присаживайтесь.
ГЛАВА 12
Ольга сделала шаг к деревянному стулу в углу,
— Владимир вкратце обрисовал положение дел, но хотелось бы услышать подробности.
Собравшись с мыслями, Ольга изложила историю болезни, стараясь не упускать деталей. Врач слушал, не перебивая. Его лицо оставалось непроницаемо-участливым, лишь изредка подрагивала щека, да едва заметно шевелились брови, сообщая о том, что слушатель, хоть и скрывает, но все же испытывает некие эмоции.
По окончании рассказа врач попросил Ольгу раздеться и некоторое время внимательно изучал разбросанные по телу шрамики, закончив, отошел к шкафу, выбрав один из толстенных томов, принялся изучать. Ольга продолжала стоять без одежды, терпеливо ожидая, но врач как будто забыл о ее существовании, и она напомнила о себе.
— Я могу одеться?
Врач спохватился, сказал покаянно:
— Ах, простите пожалуйста. Я немного забылся, изучая терапевтический мануал. У вас столь редкая и необычная форма невроза, что…
Надев рубашку, Ольга застегнула пуговицы, поинтересовалась с кривой улыбкой:
— Доктор, я буду жить?
— Ах, что вы говорите! — Доктор подошел ближе, осторожно коснувшись плеча, сказал мягко: — Редкий, не равно опасный. Вы будете жить и работать, и даже лучше чем прежде.
— Вот даже как! — восхитилась Ольга. — Надеюсь, вы меня не разыгрываете. Я понимаю, врачебная этика должна быть соблюдена, а больной спокоен, но… мне лгать не нужно. Говорите, как есть, я не ударюсь в истерику, и не побегу с жалобой в суд. — Она пристально взглянула врачу в глаза.
На лице врача отразились напряженные раздумья. Он захлопнул книгу, замедленно поставил на место, затворив дверцу шкафчика, произнес, тщательно подбирая слова:
— У вас нестандартная форма реакции на биохимическую инвазию. Вот это, — он дотронулся до одного из шрамов, — не просто шрамы, это следы операции. Уж не знаю, кто это с вами проделывал, но догадываюсь, для чего.
У Ольги перехватило дыхание. Мало того, что она провалялась без сознания неизвестно где больше двух месяцев, так над ней еще ставили эксперименты. Сглотнув, она произнесла враз охрипшим голосом:
— Продолжайте…
— Нет, нет, не пугайтесь так! — заметив, как побледнела пациентка, поспешил успокоить врач. — Возможно, я немного не корректно сформулировал. Подобные вещи хоть и редки, но, тем не менее, встречаются во врачебной практике. К примеру, когда, в силу каких-либо причин, больной покрывается язвами или нарывами, для скорейшего выздоровления их вскрывают, и… остаются похожие шрамы.
Ольга ощутила, как с плеч свалилась глыба. После событий чуть меньше, чем полугодовой давности, когда она с боем прорывалась из организованной противниками засады, после чего израненная и едва живая, попала в больницу, в ходе лечения вполне могли возникнуть некие осложнения, что, из-за потери памяти, прошли бесследно.