Лик зверя
Шрифт:
ГЛАВА 9
Рука давит сильнее, еще сильнее. Как хорошо! А ведь это лишь одна из многих точек. Стоит сместить пальцы немного левее и ниже, или значительно правее и выше... Рука следует за мыслью, перемещается по телу, столь податливому и теплому, что хочется проникнуть в него полностью, насладиться успокаивающим теплом, согреть озябшие конечности. Нажатие. Еще одно. Память услужливо подбрасывает все новые места, куда можно прикоснуться, ощутив мгновенный отклик, вытаскивает давно забытые картины и чувства, когда, на пределе сил, приходилось оттачивать мастерство,
Мужчина уже не рвется, лишившись сил, лишь с трудом вздрагивает. Света по-прежнему мало, но даже его хватает, чтобы заметить, как посерело и выцвело лицо, а под глазами, словно миновали часы разгульного застолья, залегли черные круги.
С трудом вырвавшись из плена сладостных чувств, Ольга подалась вперед, прошептала:
– Ты не представляешь, как мне хорошо. Вижу, тебе тоже нравится. Как жаль, нельзя продолжать это вечно. Впрочем, мы можем продолжить.
– Она отстранилась, несколько мгновений вглядывалась в лицо пытаемого, затем с силой ударила его по щекам, раз, другой. Заметив, что в глазах мужчины протаяла искра разума, продолжила: - Я с удовольствием бы разорвала тебя на куски, и, возможно, так и сделаю, если не услышу ответ на некоторые вопросы. Ты готов говорить?
Слабый кивок стал ответом. Ольга вздохнула, нехотя вытащила пропитанный слюной и слизь кляп, с отвращением отбросила. Полицейский захрипел, задышал надрывно, будто провел время не в комфортной машине с кондиционером и освежителем воздуха, а под палящим солнцем. С трудом шевеля языком, он выплюнул:
– Что ты хочешь знать?
Ольга улыбнулась.
– Не много, всего лишь - кто стоит за тобой.
Лицо полицейского дернулось, он прохрипел зло:
– О чем ты? Я лишь выполняю рутинную работу.
Ольга пошевелила рукой, и спутник испуганно дернулся, сказала с угрозой:
– Не надо лгать. Ведь ты не следователь.
Собеседник набычился.
– С чего ты взяла?
Ольга хмыкнула
– Ты сам-то читал, что написано на дверях, прежде чем занимать кабинет?
Полицейский поморщился, сказал с досадой:
– Ты не знаешь этой кухни. Полномочия смежных специальностей могут перекрываться, причем, довольно сильно.
Ольга подалась вперед, так что салон исчез, вытесненный серым пятном лица, сказала яростно:
– Возможно. Но уже при первом нашем свидании ты знал то, что не должен был знать, будучи... обычным полицейским.
Собеседник сказал насмешливо:
– Да, да, согласен, я не обычный полицейский.
– Заметив опасный блеск глаз мучительницы, поспешно добавил: - Но, все в рамках, все в рамках. Просто...
– он помялся, - определенные люди высказали пожелания насчет тебя. Ну и снабдили информацией для, так сказать, ускорения процесса.
– И что содержалось в пожеланиях?
– Ольга взглянула остро.
Собеседник пожал плечами.
– Ничего особенного. Наблюдать, периодически дергать в отделение, потихоньку давить. Не сильно, но так, чтобы не расслаблялись.
– И это все?
Заметив
– А ты что ждала, интриг, спецопераций, мировых заговоров? Пришел человечек, предоставил данные, попросил, чтобы отнеслись со вниманием. Потому что, хоть и девки, а...
– он поперхнулся, зашелся в глухом кашле.
В царящем в голове хаосе возник островок устойчивости. Небольшой, совсем крошечный, но опираясь на него пошла раскручиваться мысль, наслаивая на основание из крох информации массив воспоминаний. Перед внутренним взором вихрем пронеслись лица, события, исчезли, оставив лишь застарелую боль и смутные догадки.
Понимающе улыбнувшись, кашель показался чересчур неестественным, Ольга произнесла:
– Договаривай.
– Я все сказал, - последовал сиплый ответ.
Ольга подняла руку, провела пальцем по лицу собеседника, нажала сильнее, так что ноготь глубоко впился в кожу, сказала проникновенно:
– Я сейчас выдавлю тебе глаз. Сперва один. Потом задам вопрос снова. Если не ответишь...
– Что, что еще?
– воскликнул спутник в муке.
– Кого еще тебе поручили вести.
Он фыркнул, спросил зло:
– Тебе что, адреса назвать?
– Все что знаешь, - отрезала Ольга жестко.
– Власова Анна Сергеевна. Переулок "Железнодорожный", семнадцатый дом, это на окраине... Петр, на помощь!
Полицейский рванулся так неожиданно и сильно, что Ольга отлетела к двери, не успела среагировать, а когда подхватилась, зло выругалась. За стеклом, сливаясь в сумерках со стволом дерева, маячила тень. Краем зрения Ольга уже пару раз ловила силуэт, но, увлеченная разговором, не обратила особого внимания и вот теперь пришло время расплаты.
Дверь распахнулась. Вместе с холодным воздухом в салон ворвался крик:
– Руку, руку давай!
Время замедлилось. В проеме, загораживая массивной фигурой пространство, застыл водитель, левая рука тянется к хозяину, чтобы защитить, вырвать из салона, где, волею случая оказался наедине с маньячкой. Правая рука заведена за отворот пальто, где, удобно пристроенное в кобуре, дожидается момента личное оружие: скорее всего на предохранителе, наверняка с застежкой, но... Комплекция водителя такова, что оружие может и не понадобиться, поэтому...
Мысли текут размеренно, разум анализирует, оценивая, сортируя, раскладывая по полочкам, тщательно, неторопливо, размеренно. Но мышцы работают в форсированном режиме, на сверхскоростях, вытесняя мысли далеко на периферию, где они не смогут помешать, отвлечь, замедлить, сбивая с заданного ритма и нарушая тонкую грань отточенных, как лезвие клинка, рефлексов.
Напружинившись, ноги с силой распрямляются, посылая вперед. Тело вытягивается в струну, силясь проскользнуть сквозь оставшийся свободным узкий просвет между выступающим бугром пассажира и спинкой кресла водителя. Руки вытягиваются перед головой, словно при прыжке в воду, но только на короткий момент, лишь до тех пор, пока застывшая рука водителя не оказывается в пределах досягаемости.