Ликей. Новое время (роман второй)

Завацкая Яна

…Твои бо есть рабы, да не постыдимся. Под Твою милость прибегаем, Богородице Дево, молений наших не презри в скорбях, но от бед избави нас, Едина чистая и благословенная.

Яриловец остановился у решетки, окинул всех арестованных взглядом.

–  Братья славяне!
– сказал он громко, - Братья славяне! Давайте покажем этим..удакам, что такое настоящие русские люди!

И он запел, слегка фальшивя, но весьма громко.

Широка страна моя родная,

Много в ней лесов, полей и рек…

Несколько человек робко подхватили песню. Мелодия зажгла

и остальных - вскоре вся камера пела дружным громовым хором. Яриловец дирижировал, неумело, зато с энтузиазмом. И Алексей пел вместе с остальными. Эта старинная песня, теперь уже совершенно не соответствующая истине, ему всегда нравилась.

От Москвы до самых до окраин,

С южных гор, до северных морей

Человек проходит как хозяин

Необъятной Родины своей.

Всюду жизнь привольно и широко,

Словно Волга полная течет.

Молодым везде у нас дорога,

Старикам везде у нас почет!

–  Эй!
– охранник постучал по решетке, поймав паузу - переорать десятки мощных мужских голосов все равно было невозможно, - Заткнитесь!

Но призыв его остался тщетным. Песню допели. Охранник, видимо, решил махнуть на это дело рукой. Тот же яриловец снова вск закричал:

–  Ликей - параша, победа будет наша!

Его соратники тут же подхватили лозунг, и через минуту вся камера скандировала его. Алексей поморщился и промолчал. Славка весело орал вместе со всеми. Яриловец ходил по камере, дирижируя, заглядывая в лица. Взгляд его остановился на Алексее. Несколько секунд он стоял неподвижно, прекратив дирижировать. Алексей отвел глаза. Националист двинулся дальше. По всему отделению гремело:

–  Ликей - параша, победа будет наша!

Этого охранник стерпеть уже не мог. Сначала он молотил дубинкой по решетке, что не производило на орущих никакого впечатления. Потом он выхватил баллончик с газом и принялся натягивать маску. Увидев это, яриловец взмахнул рукой, и тотчас все, как по волшебству, замолкли. Охранник содрал маску, убрал баллон и негромко сказал, пересыпая свою речь сочными русскими междометиями.

–  Если вы… еще раз… раскроете пасть, пускаю газ без предупреждения… мать вашу!

С чувством выполненного долга охранник двинулся дальше по коридору. Яриловец, заложив руки за спину, снова прошелся вдоль ряда сидящих. Остановился перед Алексеем.

–  Ты кто такой?
– спросил он отрывисто. Алексей пожал плечами.

–  Человек.

–  А что молчал?
– поинтересовался националист.

–  А что, кричать - это моя обязанность?
– спросил Алексей. Яриловец сощурил глаза.

–  Я на тебя давно смотрю… ты пришел, а через пять минут - полиция. Ты провокатор!

–  За такие слова и схлопотать можно, - заметил Алексей. Славка вступился.

–  Это мой друг. Он не наш, он предупредить хотел.

Лучше бы ты помолчал, подумал Алексей. Предупредить… договорились же - я ни о чем не знал. Вот так из лучших побуждений можно гадость сделать.

–  Товарищи, сядьте, пожалуйста, - сказал негромко один из "евразийцев", - не надо провоцировать!

Яриловец

резко обернулся к нему.

–  Ты молчи, г..но! Тебя спрашивают? Я буду тут стукачей терпеть? Ну-ка, иди сюда!
– он сделал шаг назад. Алексей встал. Вся группа "Ярило" тоже вскочила с мест, за ними - половина "евразийцев". Алексей быстро окинул взглядом "яриловцев" - драться, скорее всего, будут только они… Что-то они умеют, наверное, но это не риско, тем более - не боевое риско. Даже если восемь лет уже не занимался, все равно… Ликейская кровь взыграла?
– спросил себя насмешливо Алексей.

Да, взыграла. И уже прикидываешь, куда и как будешь бить, оцениваешь расстановку сил, и адреналинчик кипит в крови - как будто на радаре противника увидел.

Алексей сунул руки в карманы. "Господи Иисусе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного". Он успел повторить молитву раза три, прежде чем "яриловец" ударил. Алексей сжал кулаки в карманах, стиснул зубы… было еще не больно, удары просто оглушали. Но очень хотелось ответить. Истребитель же… Юный славянин бил умело, быстро, почти незаметно - раз в челюсть, раз - в солнечное сплетение (Алексей мгновенно напряг мышцы), раз - в пах (третий удар не достиг цели, Алексей едва заметно успел отскочить).

–  Ты сука!!
– заорал Славка и бросился наперерез бьющему. Но какое там… Что-то мелькнуло в воздухе, и Славка исчез… упал… Повалился на колени, словно подрубленный точным ударом яриловца. Так это выглядело, по крайней мере, для посторонних наблюдателей. Потом еще один молниеносный выпад, и все увидели, что Алексей вывернул яриловцу руку и пригибает его к земле, наклоняя все ниже. Опять непонятный вихрь движений - и следующий кадр - еще двое яриловцев лежат на полу, а первый из нападавших баюкает вывернутую кисть другой рукой. Алексей неторопливо засучил рукава.

–  Ну что, есть еще желающие?- поинтересовался он. Подошел к Славке, больше ни на кого не обращая внимания. Помог ему встать. В этот момент распахнулась дверь. Разъяренный охранник с дубинкой наперевес вошел в камеру.

–  Кто дрался?!
– вопросил он грозно, обводя взглядом притихших националистов. Все молчали. Охранник повторил свой вопрос, существенно обогатив его стилистически.

–  Я, - сказал Алексей, подойдя к нему.

–  Руки, - охранник застегнул наручники, - вперед!

–  Я тоже!
– крикнул Славка, но охранник не обратил на него ни малейшего внимания. Видимо, ему было вполне достаточно одного козла отпущения.

За единственным окном, забранным решеткой, давно стемнело. Наручники давили невыносимо. Хорошо еще, хоть сидеть можно. Алексей прислонился к стене затылком.

Уже часа два прошло, не меньше. Алексей ожидал худшего - карцера или еще какого-нибудь наказания. Но его просто привели в этот пустой коридор и посадили на стул. Здесь тоже взад и вперед расхаживал охранник - другой. То и дело в один из кабинетов приводили людей из камеры, через некоторое время уводили обратно. Видимо, разбираются по очереди с каждым…