Ликвидация неграмотности и малограмотности. Школы взрослых. Самообразование
Шрифт:
В настоящее время мы видим тот же самый процесс. Сейчас все внимание сосредоточено на подведении материальной базы под завоевания революции. Но вопрос подведения материальной базы тесно связан с изменением людского состава, с поднятием его на более высокую культурную ступень, с изменением всех навыков труда, с изменением всей психики. И вот сейчас как раз мы переживаем момент, когда идет глубокая внутренняя, незаметная работа. Рабочий класс, рабочая молодежь России в настоящее время усиленно учатся. И, работая над поднятием производства, вместе с тем они работают над своим развитием…
1922 г.
К
За последние три года мы создали целую сеть совпартшкол, там учится цвет нашей молодежи, для совпартшкол мы не жалеем ни средств, ни сил, — а получает ли в них наша молодежь именно то, что ей надо, готовим ли мы действительно кадры тех, кто сможет принять знамя из рук старшего поколения партийцев и продолжить начатую работу государственного строительства? Молодежь усердно учится в совпартшколах, — но чему и как?
ПРОГРАММЫ СОВПАРТШКОЛ
Мы, естественно, хотим в первую голову сделать курсантов наших совпартшкол сознательными и начинаем их усердно начинять теорией. Мы хотим сообщить им все то, что мы знаем сами в области общественных наук: тут и муравьи, пчелы и осы, тут и пролетарская культура, и Маркс, и экономика переходного периода, и исторический материализм. Слушатели с теперешними программами не справляются. Характерно, что в некоторых провинциальных совпартшколах в первые два-три месяца чуть не половина курсантов откомандировывается «за неспособностью». Но и оставшиеся не справляются с программами. Думали облегчить прохождение программы путем введения общеобразовательных предметов в курс занятий. Но от такого введения, если оно проводится недостаточно обдуманно, очень часто получается еще большая нагрузка. В результате курсанты страшно переутомляются.
Надо иметь в виду, что большинство курсантов — из рабочей и крестьянской среды, к длительной, напряженной умственной работе непривычные. Переход от станка и сохи к книге сам по себе нелегок, а тут ухудшает дело перегрузка программ. Курсанту некогда продумать получаемый материал, некогда переварить его, он гоняется за тем, чтобы не пропустить ни одной мелочи, и в результате плохо овладевает методом подхода к явлениям общественной жизни. Каждое новое сложное явление ставит его в тупик, и ему кажется, что что-то еще надо «пройти». Курсанты настаивают поэтому на дальнейшем расширении программ, как будто можно все пройти. Все это указывает на необходимость разгрузить программы совпартшкол.
Можно ли это сделать без ущерба для развития курсантов? Думаю, что да. Во-первых, из программ необходимо выбросить все то, что не имеет первостепенного значения и только вообще «интересно» с общественной точки зрения. Мы не можем втискивать в программы все то, что имеет, вообще говоря, «известную социальную ценность». Такого материала необъятное количество. Надо выбирать тот, который имеет большую социальную ценность, чем всякий другой. При выборе материала должен быть установлен определенный критерий, который дал бы возможность расценить весь материал по степени его важности. Таким критерием явится следующее: в какой мере сообщаемый материал помогает курсанту разобраться в окружающей действительности, уяснить себе, как эту действительность преобразовать и в какой мере он учит это делать. Для определения этого необходимо ориентироваться на переживаемую эпоху, на окружающие условия, на слушателя, на запас его переживаний. Все это очень часто упускается из виду.
Программы наших совпартшкол очень часто пишутся так, как будто бы они предназначаются, ну скажем, для кружка технологов в 90-х гг. Они в сильнейшей степени отражают тот путь, по которому развивалось старое поколение коммунистов. Но многое, что было важно для русской интеллигенции 90-х гг.,
Возьмем хотя бы вопросы практического строительства. Марксист 90-х гг. был поставлен в такое положение, что никакой или почти никакой практической работы он вести не мог, и потому практическими вопросами он не интересовался, мог уделять месяцы на споры по вопросам «о рынках», «о стоимости» и т. д. Но сейчас, когда все силы направлены на строительство, на подведение базы под завоевания революции, спорить ночи напролет о том, что такое стоимость, — по меньшей мере нецелесообразно. Раньше, скажем, вопросы народного образования не стояли на очереди: большевик мог попасть в школу в качестве преподавателя лишь контрабандой, лишь случайно, и потому обсуждение вопросов народного образования мало кого интересовало. Теперь же вопросы народного образования крайне актуальны, от них не уйдешь. И так во всем.
Вот почему мы должны пересмотреть все программы под углом зрения их современности, актуальности, под углом зрения запаса опыта курсанта и с этой точки зрения обосновать, оправдать каждый их пункт. Мы увидим тогда, как многое можно из этих программ выбросить.
Перейдем теперь к вопросу о том, как сделать предлагаемый материал наиболее усвояемым. Для того чтобы материал легче был усвоен, необходимо, чтобы он был правильно организован. Надо выбрать центральный пункт, взять его за исходную точку и вокруг него организовать весь остальной материал. Было бы большой ошибкой думать, что таким центральным пунктом может быть любой вопрос, изучение любого предмета, например воздушного шара или колодца. Центральным пунктом должен быть вопрос, достаточно значительный сам по себе, способный привлечь и поддерживать длительный интерес к себе слушателей.
Современная психология считает, что в основе интереса, внимания, памяти лежит эмоция, эмоциональные переживания. Жизнь на каждом шагу подтверждает это. В период империалистической войны, например, для громадного большинства солдат вопрос о прекращении войны был связан с глубокими эмоциональными переживаниями. Обсуждение этого вопроса вызывало поэтому глубочайший интерес: часами, не шевелясь, с неослабным вниманием слушали солдаты речи ораторов на эту тему. Интерес, внимание, в свою очередь, влияют на память. Известный ученый Луи Пастер, как мы читаем в его недавно вышедшей биографии, обладал, например, прекрасной памятью, когда дело касалось самых мельчайших фактов, относящихся к его научной работе, но всю жизнь не мог запомнить молитвы, которую в течение долгих лет каждый вечер повторял за женой.
Если, несмотря на всяческие дефекты преподавания и организации совпартшкол, дело шло успешно, так это потому, что в совпартшколы шла молодежь, активно пережившая революцию. Она приходила уже с разбуженным к области общественных наук интересом и благодаря этому одолевала часто совершенно неодолимые, казалось бы, трудности. Такая молодежь представляла собой очень благодарный материал, она умела самостоятельно связывать с своими переживаниями преподаваемые дисциплины. Но героический период революции понемногу отходит в прошлое, в совпартшколы все больше и больше будет вливаться молодежь, сама непосредственно революцию не переживавшая, — она потребует большей работы над нею, более умелого подхода к ее переживаниям. Классовый состав совпартшкол гарантирует известную общность переживаний, но преподавателю нужно будет уметь эти переживания выявить, связать с ними все отрасли преподавания… Это область, требующая разработки.