Ликвидатор паханов
Шрифт:
Для выстрела в упор облегченный кевларовый бронежилет по характеристикам своим был слаб. Но в левой части груди он был усилен титановыми пластинами, а потому легко удержал пулю, которая должна была пробить сердце. Вторая порция свинца пробила защиту и врезалась в желудок. Но смертельным исходом это не обернулось.
От болевого шока Саша потерял сознание. Когда очнулся, вокруг суетилось много народу. Врачи, милиционеры, зеваки. Его положили на носилки и куда-то понесли. Но прежде чем его упаковали в машину «Скорой помощи»,
Значит, прав был отец, предостерегая его от Хохла. Этот отморозок сдержал свое слово. Это он послал ему в «подарок» киллера. Только погиб не он, а отец. Какая несправедливость!
От телесной, а скорее от душевной боли Саша снова лишился чувств.
Толкунов уже знал о смерти Рябина. Он радовался с трагической миной на лице.
Рябин-младший не погиб. Его спас случай и бронежилет. Но это ничего не меняло. Покушение было совершено на него. Сергей Леонидович погиб как бы из-за него.
Но тайное может стать явным, если вдруг выйдут на киллера, на Лопуха. Он многое может рассказать. И умные люди быстро разберутся во всем. А умные люди в России пока не перевелись.
С Лопухом он встречается сегодня, на конспиративной квартире. Это будет последний в их жизни разговор. Подъезжая к знакомому дому, он инстинктивно нащупал в кармане куртки отечественный «АПС». Он знал, что эта «машинка» не подведет. Выходя из машины, он взял с собой и кейс. В нем лежали деньги, сто тысяч долларов – подлинных, и заграничный паспорт, тоже не липовый. Хотя все это киллеру не понадобится.
Лопух открыл дверь по условному сигналу, впустил в квартиру. Джинсы на нем, свитер, в прихожей теплая куртка на вешалке дожидается. Наверняка отчалить собирается. Как только получит обещанные деньги. Только получит ли он их?
Толкунов прошел в комнату, положил кейс с деньгами на столик.
– Заказ исполнен, молодец, – сухо поблагодарил он киллера. – Сто штук баксов, как обещано. И паспорт заграничный.
Лопух явно не чувствовал подвоха. Иначе бы он просто взглянул на содержимое кейса. Ну, в крайнем случае достал бы одну купюру, наскоро на глаз удостоверился бы в ее подлинности. Но нет, он принялся считать деньги, и не по числу банковских упаковок, а по количеству купюр в пачках. Точно что лопух.
Рука сама потянулась в карман, резко выхватила «стечкин». Но в этот миг словно какая-то пружина распрямилась в Лопухе. Рывком он ушел в сторону и оказался сбоку от Толкунова. Последовал удар по руке с пистолетом. «АПС» полетел на пол, но Лопух ловко подхватил его на лету. И также ловко направил на Виктора Ефимовича.
Толкунов не питал иллюзий. Лопух – киллер, он привык убивать. И рука его не дрогнет. А оснований, чтобы выстрелить, у него предостаточно.
Только Лопух не стрелял. Свободной рукой он вытащил из кейса паспорт, глянул на него. На подлинность проверил. Как будто это так легко сделать на глаз.
– Твое счастье, козел, что лаве твои не липа, и ксива, похоже, не фиговая, – криво
«Ну и пусть уходит, хрен с ним».
В голову полезли и другие мысли, но Лопух коротко замахнулся и ударил Толкунова пистолетной рукоятью в висок. Мысли вылетели из головы вместе с сознанием.
Лопух наклонился над бесчувственным телом, нащупал пульс. Жив. Он мог бы убить этого козла, но не стал этого делать. Все-таки он обязан ему свободой. Да и жизнью тоже: если бы не благодетель, сдох бы скорее всего он на койке тюремной больницы. А Лопух умеет помнить добро.
Конечно, благодетель поступил с ним подло. Но это жизнь. Бывают случаи, когда после исполнения заказа киллеры должны умереть. Тут как раз тот случай.
Он уходит, даруя благодетелю жизнь. Тот, возможно, будет его искать. Но за границей. Только там он его не найдет, даже если задействует все силы мира. А все потому, что Лопух подастся не на запад, а совсем в другую сторону – в далекие уральские края. Там его ни одна зараза не сыщет.
Из ресторана Хохол с Риткой отправился в сауну, там им спецом номер приготовили. Попарились, потрахались. Подставила она ему таки свою «шоколадницу». Так все в кайф было, что все мысли о Рябине вместе с болтом в Риткину щель ушли. А ведь собирался позвонить ему снова, отбой дать. Кажется, даже извиниться собирался. Во всем должна быть мера, а он забыл обо всем. Ну да и хрен с ним, с этим «следаком».
А поутряне, с перетраху и перепою, Хохол двинул к Багру, перетереть нужно было конкретно по одному делу. Козел там один возникать начал, надо бы рога ему пообломать. О Ритке и о Рябине он даже и думать забыл.
Только Багор ему о них напомнил. В кафе он его поджидал. Не кафе, а кафешка – комнатуха пять на пять, с полдюжины столиков, ну и сервис так себе. Правда, с недавних пор «Лаванда» вроде как их резиденцией стала. Целыми днями братва ихняя откисает там, но все культурно так, чин чинарем.
– Слушай ты, гондон дырявый, – обрушился на Хохла Багор. – Какого ты хрена на «следака» ментовского наехал?
На Багра страшно смотреть. Ростом он по среднему. Но вширь все одно что шкаф трехдверный. И накачан крепко, до ужаса. Голова у него квадратная, большая. Мозгов там вряд ли много. То ли дело у него, у Хохла. Ритка и та намедни восхищалась его умом...
– Да ты не кипишуй, – усаживаясь напротив босса, развязно бросил он.
– Я те ща сяду, в рот тебя дери! – рявкнул Багор, глаза его налились кровью.
Он подскочил к Хохлу, схватил его за грудки и с силой сдернул с места. Тот отлетел к противоположной стене, сбив по пути столик.
– Ты, мудила стебаный! – заорал в бешенстве Хохол.
Чего этот урод себе позволяет? Надо его на место ставить. Зашибить бы его сейчас наглушняк. Повод есть. Глядишь, и место центровое освободится.