Ликвидатор паханов
Шрифт:
А вот этого не надо. Все, он оставляет Натали в покое. Только идите вы все.
И они все ушли. Но не туда, куда их послал Борода.
Наконец-то она избавилась от Бороды. Каким героем он всегда выставлял себя перед ней! А как в переплет попал, стал тряпкой. Как миленький кассеты отдал. Если что и оставил, никому не покажет. На всю жизнь урок запомнит. Все-таки классные они пацаны, Максим и Толик.
Вроде и крутые на вид, но не похожи на бандитов. Есть в них человеческое, хотя, по сути, бандитским ремеслом занимаются. Долги возвращают, за бабки разговоры
Деньги у Натали были. Почти десять тысяч долларов. Да еще в счет морального ущерба пять штук получила. Были и драгоценности: сережки золотые с камушками, перстни, цепочки, браслеты. Шубка норковая. Машина. Мебель, которая в квартире осталась, принадлежит Верещагину. Так что не слишком много она потеряла. Найдет себе другого любовника. Москва большая, вряд ли ее пути снова пересекутся с Колей. А если и пересекутся, что с того? В чем она перед ним виновна? Ни в чем. Кроме того, что изменила ему. Предавать она его не предавала. Ее усыпили, нет в этом ее вины.
Максим и Толик сделали свое дело да исчезли. Поминай как звали. Обратно на старую квартиру возвращаться не велели. Ей же худо будет. Она с ними полностью согласилась и даже новую квартирку для себя присмотрела. Триста баксов в месяц. Кое-какая мебель. Только гардероба нет. На старом месте гардероб остался. Ее начала душить жадность. Надо бы съездить на прежнюю квартиру, забрать шмотки. Их много. И съездила.
Натали вошла в квартиру. Тишина. Никого нет. Собрать вещи, а потом исчезнуть. Что может быть проще? Но в комнате в кресле сидит какой-то человек. Сидит тихо, не шелохнется, только взгляд свой тяжелый вдолбил в нее. И усмешка такая ехидная. Явилась, мол, не запылилась. Ее как током пронзило. Бегом к дверям, ан нет, уже поздно. В дверях стоит еще один. Здоровый как бык, стрижка «ежиком», спортивный костюм, кожаная куртка. Стоит, лицо кривит. Стопроцентный бандит.
Все, дверцы в ловушке захлопнулись.
Натали не хватали за руки, никуда не тащили. Но разве это обязательно?.. Она обреченно склонила голову на грудь, тяжело вздохнула и поплелась в гостиную. Села в кресло. Бандит достал трубку сотового телефона и набрал номер. Спросил какого-то Кучера. Натали вдруг стало холодно.
Юра Кучеров уже пять лет назад разменял четвертый десяток. Весьма почтенный возраст для бандита. Не всякий так долго живет, а он все еще жив. Все потому, что не жадный. Всего пятнадцать пацанов у него в команде. Но и территория не ахти какая. На большее он и не зарится. Вся Москва уже давно поделена. Раззявишь роток на чужой кузовок, вмиг зубов недосчитаешься. И пулю в череп еще вдобавок получишь.
Чужого ему не надо. Но и своего он не отдаст. Небольшой оптовый рынок в его владениях, три торговых ряда из ларей. Бензоколонку контролирует, и еще клуб ночной на его территории. Крепко он хозяина в оборот взял. Чуть ли не совладельцем заведения числится. Как-никак за процент «крышей» «кроет». Что и говорить, Верещагин самый крупный бриллиант в его скромном ожерелье. Его нужно беречь. И он бережет. По-своему.
На пятьдесят кусков нагрели Верещагина. Киллер его какой-то на пушку взял. Мол, гони бабки, если жить хочешь. Он, дурак, и раскололся. Хорошо, сразу позвонил ему, Кучеру.
Взял трех пацанов и с ними приехал на квартиру, где все произошло. Так и есть, никаких трупов. Даже следов убийства нет. И телки нет. Тут и голову ломать не надо – инсценировка чистой воды. Наколола своего полюбовничка Натали, сука хренова. Разыграла спектакль, на мякине провела Верещагина и смылась с его бабками. Хорям своим ну половину пусть отдаст, и то в наваре.
Денег не вернешь. Он это чувствовал. Но бабу найти надо. Верещагин должен знать, что Кучер всегда на страже его интересов. И он начал ее искать. Двух «быков» в брошенной хате поселил, хотя надежды на ее возвращение почти не было. Ан нет, вернулась, сука. За шмотками приперлась. Жадность фраера сгубила.
На хату он прибыл через час после звонка. Девка сидела в кресле белее мела. Дура, по самые уши в дерьмо влезла.
– Ну че, тварь, сорвала куш?
Он взял ее за руку и сдернул с кресла. По инерции она отлетела в угол комнаты, стукнулась головой о гарнитурную стенку. Ее место занял он сам.
– Я не понимаю, о чем это вы? – заскулила она.
– Щас в торец заеду, сразу все поймешь. Где пятьдесят штук баксов?
– Какие пятьдесят штук?
– Не понимаешь, значит?
Кучер подал знак Мотылю. Тот подорвался с места, схватил девку за волосы и залепил ей пощечину. Она не удержалась на ногах и хлопнулась на задницу. А задница у нее, стоит признать, ничего.
– Теперь поняла?
– Я знаю, Николая на пятьдесят тысяч раскрутили, но я ни в чем не виновата.
– Ну, конечно, бабки же не ты брала. Но ты, падла, козлов своих на дело подбила. Только не тренди.
– Да я ничего не знала. Я с парнем одним познакомилась, а он мне снотворное в виски. Я спала, Николай меня за убитую принял. Я ни в чем не виновата!
– Я же сказал, не тренди!
– Да честно! Те парни мне потом все рассказали. Верещагин одному бизнесмену сорок тысяч задолжал, но долг отдавать не хотел. Те парни долг у него выбили. Он даже ничего и не понял.
А вот это походило на правду. За Верещагиным водился такой грешок – взять деньги и не отдать. Кидала хренов! Только никто еще на этот счет не возник. С умом толстячок работал. Но, видно, вышел прокол. Кто-то сделал на него заказ. Не напрямую деньги вышибали, а в обход. Сцену разыграли. Он и в самом деле ничего не понял. Почему же кредитор напрямую не стал свои кровные возвращать? Боится его, Кучера. Знает, не даст он Верещагина в обиду. Кучер почувствовал, как губы расползаются в самодовольной улыбке.
Только кредитора он дербанить не будет. У кредитора может быть своя «крыша». Да и не по понятиям это – за козла заступаться. А Верещагин козлом оказался. Долги нужно всегда возвращать.
– Что за пацаны? Кто такие? Откуда?..
– Приезжие они. С юга откуда-то. Я так поняла, сами на себя работают. Кто наймет. Только я не знаю, где они. Честное слово, не знаю.
Натали была сейчас в том состоянии, когда расскажешь все, даже если не хочешь. Закошмарили девку.
Надо бы наведаться к неизвестному кредитору. Узнать бы о тех пацанах, которые на бабки Верещагина нагрели. Левые они, сами по себе. Сто пудов, никакого прикрытия за ними. С такими козлами разговор короткий. Мешок на голову, и привет. Но за так он их наказывать не станет. С Верещагина сдерет за каждого по двадцать штук баксов.