Ликвидатор
Шрифт:
— А где Лещинский? — спросил Прохоров, когда они поднимались по крутой металлической лестнице на палубу, чтобы пройти в рабочие помещения, расположенные на первом этаже надстройки. — Его не было к каюте.
— Видео смотрит в кают-компании, — и Будулай сделал хорошо всем понятный жест, щелкнув указательным пальцем по горлу. Константин Константинович третий день праздновал свой день рождения. Славгородский просто сходил с ума, не понимая, откуда у старика появляются одна за другой полные бутылки армянского коньяка «Арарат». — Не знаешь, что ли? Шеф опять грозился его уволить. — Гена усмехнулся и покачал головой: — Деятель…
Когда Прохоров, Наташа и Ожогин наконец добрались до компьютерного
— Слушай, ты хоть сам представляешь, что натворил?! Ты… замкнул цепь! Ты сделал это, мать твою так! Ну, Прохоров, ну голова… — Будулай нашёл нужный файл, загнал туда всю информацию с листка, начертил схему рекодировки, а потом пропустил полученные данные через специальную программу.
Даже одному из самых совершенных компьютеров мира понадобилось около минуты, чтобы выдать окончательный результат. Он оказался стопроцентным.
— Вот и всё. — Прохоров достал из кармана брюк чистый носовой платок, вытер им крупные капли пота, проступившие на лбу и над верхней губой, сунул платок обратно и тяжело опустился на вращающееся кресло. — Вот и всё, дорогие мои. Не слышу оваций и поздравлений.
Будулай, всё ещё не веря своим глазам, молча и сильно стиснул своей могучей клешней руку Прохорова и снова уставился на монитор. Результат был слишком очевидным, чтобы вызывать сомнения в его правдивости. Машина не могла ошибиться. Она безапелляционно констатировала факт. Прохоров сумел замкнуть схему передачи мозгового импульса на расстоянии при помощи спецоборудования, декодера, радиосигнала и вшитого в объект ретранслятора. Теперь оставалось только провести эксперимент на стационарном стенде, с участием «куклы» и оператора. А стенд имелся лишь в Экспериментальном исследовательском центре, в «Золотом ручье», и нигде больше. По крайней мере, именно так считал компьютерный гений Ожогин.
— Вадим, ты самый замечательный человек, которого я когда-либо встречала за свою жизнь, — прощебетала Наташа, подошла сзади и обвила шею Прохорова тонкими загорелыми руками. — Я люблю тебя.
— Я тоже. — Прохоров вдруг посерьезнел, он резко встал, достал из стоящей на столе прозрачной пластмассовой коробки форматированную дискету, вставил её в дисковод главного компьютера и вызвал операцию переноса файла.
— Что ты делаешь, эй! — со скоростью процессора отреагировал Ожогин. Он положил ладонь на манипулирующую «мышью» руку Прохорова. — Инструкции не знаешь?
Но когда Будулай встретился взглядом со сверкающими глазами Вадима, рука его непроизвольно ослабла. Он впервые видел на лице коллеги звериную злость. Если бы Ожогин продолжал настаивать на своем, то, вполне вероятно, Прохоров разорвал бы его на молекулы. Это было полной неожиданностью.
— Вадим, ты с ума сошёл? — испуганно спросила Наташа, наблюдая за движением индикатора на мониторе.
Он уже показывал шестьдесят процентов заполнения. Еще минута, и секретный файл перекочует с жесткого диска памяти на флопи-дискету. В отличие от операции копирования, оставляющей информацию на ее источнике, перенос файла автоматически стирал его из основной базы данных, переводя на портативный носитель. А это было категорически запрещено секретной инструкцией, под которой стояли подписи всех без исключения членов экспедиции, в том числе и Прохорова. Неповиновение грозило обернуться разборками с курирующей разработки Службой безопасности.
— Ну и что? — Прохоров снова
Ожогин расслабился, сел на кресло, молча наблюдая, как завершилась операция переноса файла, как Прохоров вытащил из дисковода маленький черный квадратик и спрятал его в нагрудный карман рубашки. Действительно, что Вадим может сделать с информацией, кроме как удивить ею коллег по работе? Ничего.
Будулай глубоко ошибался…
— Ты собрался куда-то? — настороженно спросила Наташа, заметив, как Прохоров подошел к входной двери, ведущей в коридор.
— Да. Пойду подышать свежим воздухом. Я чувствую, что мои извилины вот-вот спляшут ламбаду. — Вадим и впрямь выглядел измученным. За последние двое суток он очень много работал и всего два часа спал.
— Я с тобой. — Наташа сделала шаг навстречу Прохорову, но тот отрицательно покачал головой.
— Не волнуйся, через десять минут я буду в нашей каюте. — Он весело подмигнул ей. — Мне просто нужно побыть одному. Только что я сделал самую важную работу в своей жизни, понимаешь? — Вадим ласково посмотрел на любимую женщину и, прижавшись к ее щеке губами, нежно поцеловал. — Не знаю, может, на обратном пути разбужу шефа. А может, и нет. Тогда после завтрака соберемся здесь, и я продемонстрирую ему новый компьютерный мультик! Старик будет доволен. — Прохоров уже собрался выходить, как вдруг обернулся и добавил: — Кстати, работа закончена. Заберем передатчики из воды и — по коням, в матушку-столицу. Так что собирайте манатки!
Дверь за ним плавно прикрылась, неторопливые шаги, смягченные тонкой ковровой дорожкой, направились в сторону выхода на палубу.
Вадим незаметно, как ночная тень, проскользнул через овальную металлическую дверь, отделяющую коридор от палубы, и оказался снаружи… В лицо ударил ночной океанский воздух. Прохоров на секунду остановился, вдохнул полной грудью, ощутив ни с чем не сравнимый аромат соленой океанской воды, водорослей и, видимо, прилетевший сюда с расположенных в нескольких десятках миль Бермудских островов пьянящий дух диковинных тропических цветов. Затем, стараясь не попасться на глаза возможному шальному романтику, решившему постоять ночью на темной палубе «Пеликана», прошел вдоль надстройки и поднялся по узкой наружной металлической лестнице, ведущей в радиорубку и на капитанский мостик. И там, и там горел свет. Вадим прокрался на корточках к мостику, вжался в переборку и аккуратно заглянул внутрь ярко освещенного помещения. Кроме штурмана там никого не было. Он сидел за расположенным в центре помещения столом и лениво раскладывал на нем потертые и замусоленные карты. Оказывается, штурман был любителем пасьянса.
Прохоров быстро развернулся, тремя шагами преодолел расстояние, отделяющее его от радиорубки, и тихо постучал в дверь. Два длинных удара, один короткий. Это был условный знак. Радист Игорь, находившийся внутри, понял, что пришел Прохоров. Дверь бесшумно открылась, и Вадим проскользнул в радиорубку.
— Надо связаться с базой. — Он с трудом перевёл дыхание и вопросительно посмотрел на радиста. — У тебя ведь скоро сеанс связи с шефом?
— Через… две минуты, — взглянув на висящие на стене электронные часы, Игорь заметно насторожился. — А что произошло, что-то серьезное?