Ликвидатор
Шрифт:
Глядя на истерзанного пулями бойца, я почувствовал, как в моей душе закипает отчаянная злость. И в такой момент, когда здесь гибли ребята, я должен был садиться в вертолет и спасать какую-то чертову дискету?!! Я стоял на коленях возле лежащего на земле парня и от бессилия едва не выл.
Денис Волошин последний раз посмотрел своими светло-карими глазами на нависшие над «Золотым ручьем» облака, на его изможденном болью лице чуть заметно дернулись мускулы, зрачки повернулись в мою сторону, с каким-то умоляющим выражением впились мне в глаза, а потом медленно и спокойно закатились.
И
— Алло, кто это?!
— Командир? — услышал я незнакомый голос. — Ты ещё не надумал сдаться?.. Очень зря. Потому что единственный для тебя и твоих собак шанс вообще остаться живыми, это послушать моего совета… До сих пор были шутки, но терпение мое лопнуло!!! — по уху резанул яростный крик. — Через две минуты я даю команду «бэтээрам», и тогда вам ж…! Ты меня хорошо понял, орел выщипанный?! Две минуты. Потом — всё!!!
В трубке что-то щелкнуло, и связь пропала. В какой-то момент я понадеялся на чудо, пробежал пальцами по кнопкам, набирая номер Главного управления КГБ, но вместо щелчка соединения снова услышал режущие слух помехи. «Капкан» снова работал. Единственное, что я мог сделать в ответ, это грязно и отчаянно выматериться, пристегивая телефон к поясному ремню. Эта мразь смогла не только лишить нас всей связи, но и засунуть в нее свое поганое жало!
Рядом со мной, казалось, прямо из воздуха, материштизовалась крепкая фигура Крамского. В руке генерала я заметил портативный компьютер-ноутбук, своим внешним видом очень напоминающий обычный «дипломат». Безразличным взглядом он посмотрел сначала на меня, затем на мертвого Волошина, потом снова на меня и наконец заговорил.
— Идемте, майор, у нас очень мало времени. Вы подготовили вертолёт?
Я отрицательно покачал головой и покосился на заляпанную вязкой кровью трубку мобильника. Крамской понял меня без слов.
— Звонили? Кто?!
— Кто-то.
— И?..
— Предлагает прекратить сопротивление и сдаться, — я презрительно сплюнул.
Лицо Крамского налилось кровью, губы задрожали.
— Суки гребаные!!! — взорвался он, выставив вперёд большой, крепко сжатый кукиш. — Вот что им нужно! — Генерал приподнял и тряхнул чемоданчик. — Нечего здесь дурня валять, быстрее к вертолёту. — И Крамской, мертвой хваткой вцепившись в рукав, буквально потащил меня в сторону находящегося в двухстах метрах от нас ангара.
При помощи электронного ключа я открыл автоматические двери, прошел к «вертушке», стянул с нее оранжевый тент и залез в кабину. Следом за мной запрыгнул Крамской. Я быстро осмотрел панель приборов, включил все необходимые для работы системы, запустил двигатель. Широкие лопасти главного винта дернулись, качнулись и начали раскручиваться, быстро набирая обороты. Спустя двадцать пять секунд они вошли в необходимый для взлета режим.
— Готовы? — спросил я у чекиста, внимательно наблюдавшего за моими уверенными действиями и прижимающего к груди хрупкий пластиковый чемоданчик.
— Быстрее, майор, — нетерпеливо бросил Крамской и зачем-то огляделся по сторонам, будто хотел убедиться в отсутствии в чреве
С пульта дистанционного управления я включил раздвижной механизм крыши ангара, и она с лёгким гудением разошлась в разные стороны. Шасси вертолёта оторвались от гладкого пола, и «вертушка», легонько качнувшись, поднялась вверх. Мы зависли над крышей, я включил форсаж, развернул вертолет на север и увеличил обороты до максимума.
Если «Робинсон» был бы машиной, то на уходящей под колесами дорожной ленте он непременно оставил бы черные следы от прокрутов… Твари, занявшие позиции вокруг периметра, явно не ожидали такого поворота событий. На минуту оторопев, они принялись отчаянно палить вслед уходящему вдаль вертолету. Я дергал штурвал то в одну, то другую сторону, уходя от прицельного огня и слыша совершенно дикий мат сидящего рядом генерала, который, казалось, был невероятно удивлен тем, что в сторону «Робинсона» летели пули… Он скакал на мягком сиденье как мячик, болтался то вправо, то влево и постоянно цеплялся за все, что подвернется под руку. Расстояние между «стрекозой» и засевшими в лесу «камуфляжными» стремительно увеличивалось. Краем глаза я успел заметить, как выехали из-за елей два зеленых «бэтээра» и остановились метрах в пятидесяти от главных ворот.
Когда я уже посчитал, что «Робинсон» ушел на достаточное расстояние и можно не опасаться летящих вдогонку пуль, два маленьких металлических конуса прошили вертолет с правой стороны. Один попал в топливный бак и двигатель, вызвав серьезные сбои в работе и стремительную утечку горючего, а второй — точно в спину расположенного рядом со мной сиденья. Пуля прошла насквозь, оторвала генералу кусок ребра, край пластиковой обшивки ноутбука и вышла через лобовое стекло на свежий воздух, обрызгав алой горячей кровью всю правую сторону салона.
Крамской так и умер, не успев ничего понять, с широко открытым ртом и выпученными, как у рыбы, глазами. Остывающие руки крепко прижимали к телу перепачканный чемоданчик.
«Вертушка», захромав на одну «ногу», стала болтаться в воздухе как утлая лодочка, подвернувшаяся под цунами. Я уловил запах топлива и дыма, и это было совсем не смешно. Как ни странно, но смерть Крамского не произвела на меня должного впечатления. Наверное, еще и потому, что моей собственной жизни в данной ситуации была грош цена. Внизу — сплошная стена из сосен, ни одной пригодной для посадки поляны, да и о какой посадке может идти речь, если штурвал меня уже почти не слушается, а горючего в баках осталось не больше, чем в пипетке…
Но, как известно, надежда умирает последней. А уж тем более в душе такого отчаянного сорокалетнего парня, как я. Мы с моей шкурой в ситуации еще и похлеще попадали, всякое бывало. Застрявшие в мускулах пули, сломанные кости, отбитые внутренности и содранная полосками кожа — всё это сущая ерунда, в большинстве случаев ничего общего не имеющая со смертью. Самое страшное — её ожидание. Ничто так не утомляет, как задержка поезда, особенно, когда лежишь на рельсах.
Прямо как сейчас, когда я, как сраный веник, болтаюсь в воздухе на однокрылой и одноногой «стрекозе»!