Ликвидатор
Шрифт:
К действительности меня вернул голос старика:
– Иди сюда! Еще налюбуешься…
С трудом оторвав взор от невиданной прежде картины, я вошел в пещеру.
Она оказалась неожиданно просторной и уютной: пол был застелен циновками, вдоль стен виднелись развешанные связки кореньев, а на широком просторном ложе старика в качестве покрывала красовалась шкура снежного барса.
Рядом с постелью стоял письменный стол, похоже сколоченный деревенским кустарем, и шикарное кожаное кресло, неведомо какими путями попавшее в эту монашескую обитель.
– Не могу до конца изжить замашки цивилизованного человека, –
На столе лежала пачка чистой бумаги, стоял светильник странной формы в виде статуэтки неведомого мне, скорее всего, мифического животного, а в высоком резном стаканчике из слоновой кости торчали тонкие кисточки.
С правой стороны входа, на литой подставке, покоилась медная жаровня размером с наш родной таз для варенья – она, скорее всего, предназначалась для отопления пещеры, такой своеобразный древесноугольный камин, в лучшем случае годившийся для того, чтобы согреть иззябшие ноги или руки. Но видимо, отшельнику хватало и такой малости.
В дальнем конце пещеры, куда направился старик и где зеленоватая от водяной завесы тень была особенно густа, я заметил древнюю макивару [23] и груду различного оружия, применяемого бойцами самых разных стилей и школ: мечи, ножи, топоры, копья разных форм и размеров и прочее.
23
Макивара – тренажер для отработки ударов (яп.)
– По моему знаку положишь мне на спину этот камень, – старик указал на плоскую глыбу весом под сто кило, – и разобьешь ее вот тем молотом. Думаю, сил у тебя хватит. Не возражай – я так хочу. Ничего со мной не случится, поверь.
Отшельник выбрал из кучи оружия копье с наконечником в виде длинного и узкого древесного листа, приставил острый конец к горлу, а древком оперся о стену пещеры.
Я стоял, как деревянный болванчик, и смотрел во все глаза: под нажимом старика копье начало прогибаться, пока бамбуковое древко не стало напоминать молодой месяц. Я так увлекся процессом созерцания, что условный знак-отмашку отшельника заметил только со второго раза.
Зажмурившись и мысленно попросив у старика прощения неизвестно за что, я поднял тяжелый молот и шарахнул изо всех сил по камню, положенному вдоль его хребта. Полетевшее во все стороны каменное крошево подтвердило предположение отшельника, что кое-какая сила, несмотря на травмы, у меня осталась.
– Вот что такое хэсюэ-гун. – Голос старика заставил меня открыть глаза пошире.
Он стоял напротив, цел и невредим, показывая на красную отметину у основания шеи: это был след от острия.
Разинув рот от изумления, я непроизвольно разжал пальцы, и молот, упав на мою правую ногу, довольно основательно засвидетельствовал, что я не сплю и увиденное – не бред взболтанных катастрофой мозгов.
– Да, это хэсюэ-гун, – сказал старик. – Искусство Дао [24] .
Он
– Кто владеет этой системой, тому не страшны болезни, большие температурные перепады, огромные нагрузки, которые не может выдержать обычный человек. Универсальный психофизический тренинг, выражаясь научным языком. Учение о дыхании, специальная диета и гимнастические упражнения. Создание при помощи энергии ци, движение которой в организме осуществляется за счет правильного кровообращения, специфического защитного поля.
24
Дао – "Путь", кардинальное понятие даосской философии (кит.)
– И сколько лет требуется, чтобы постичь Дао? – невольно вырвался у меня вопрос. – Иначе говоря, чтобы достичь совершенства?
– Вся жизнь, – просто ответил старик. – Как сказал Лао-Цзы, великое совершенство похоже на несовершенство, но его действие не может быть нарушено; великая пустота похожа на полноту, но ее действие неисчерпаемо. Совершенство – это максимальная результативность при минимальной затрате сил. В борьбе совершенство подразумевает возможность без видимого напряжения противостоять противнику, используя его собственную силу. Причем таким образом, чтобы смысл этих действий не был даже понятен стороннему наблюдателю, – прежде всего за счет четкой ориентации во времени и пространстве. Обучение этому идет до последнего вздоха, ибо, как тебе, наверное, известно, ничего идеального в мире нет.
– А чтобы стать… мастером?
– Ты хочешь спросить, сколько времени мне нужно, чтобы из сырой глины слепить и обжечь сосуд, способный пусть не восхищать взор истинных ценителей прекрасного, но хотя бы хранить воду? То есть вдолбить тебе основные каноны Великого Дао? – Мне почему-то почудилось, что за едкой иронией его слов прячется тщательно скрываемая радость; с чего бы?
– Именно это я и хотел узнать.
– Все зависит от твоей предыдущей подготовки. Я ведь не знаком с твоими возможностями.
– Но вы согласны?
– Согласен ли я? – Старик деланно вздохнул и развел руками. – Деваться мне, в общем, некуда. Уж коль я подрядился выкупить тебя у гуркхов, то придется заняться и твоим образованием. – Он не выдержал и довольно рассмеялся. – Но это тяжелый и неблагодарный труд. Особенно поначалу. Выдержишь?
– Постараюсь, – горячо ответил я, мгновенно забыв о всех своих горестях и болячках.
– Тем более, что тебя нужно, как я уже говорил ранее, подлечить. А Дао может воистину творить чудеса…
Я готов был подпрыгнуть под небеса. Странное чувство раздвоенности вдруг прошло, уступив место упрямству и сосредоточенности. Меня уже мало волновала амнезия, мне было совершенно наплевать на свое забытое имя и все еще ноющие кости. Я вдруг почувствовал: тропинка, куда я свернул благодаря отшельнику, настолько хорошо протоптана и знакома, что казалось, вот-вот покажутся родные места, где меня ждет пусть не возвращенная память, но понимание и участие.
Волкодав