Ликвидаторы времени. Охота на рейхсфюрера
Шрифт:
— Wer seid ihr? [31] — лениво спросил «зазаборных» старший эсэсовец, остановившись метрах в трех от нас.
— Sie behaupten, dass sie von der Hilfspolizei sind, [32] — ответил тот, что скомандовал мне поднять руки.
— Es ist interessant, — протянул офицер и сделал жест какому-то гражданскому, стоявшему у него за спиной. — Habt ihr die Papiere?
— Документы у вас есть? Кто вы? Шпионы? Комиссары? — голос переводчика был резким и неприятным.
31
Кто они? (нем.).
32
Говорят — из вспомогательной полиции. (нем.).
— Да…
Эсэсовец выслушал перевод, брезгливо скривился и скомандовал:
— Brunner, prufe sie mal durch! [33]
Из-за его спины вышел еще один эсэсовец, с одним «кубиком» и полоской в петлице, одетый в обычную серую форму, и приблизился к нам с Дымовым. Первым делом он вытащил из моего кармана аусвайс и, сделав несколько шагов, отдал его офицеру. Затем он повторил ту же операцию с Зельцем. Я думал, что после предъявления документов немцы расслабятся, но автоматчики продолжали держать нас на прицеле, да и «зазаборные» — тоже. А с учетом того, что из грузовика вылезло никак не меньше десятка вражеских солдат — рыпаться пока было рановато.
33
Брюннер, проверь их! (нем.).
Унтер-штурмфюрер развернул наши бумаги и стал придирчиво их рассматривать, затем что-то негромко спросил у переводчика:
— Как вы оказались в этом районе? — перевел он вопрос.
— Так это… — я изобразил смущение, — тут нам сказалы деревенек пустых много. Ну, мы и решылы вещичек каких-нито собрать… — и я кивнул на наши мешки.
Переводчик разразился длинной фразой по-немецки, я же прислушивался, стараясь уловить знакомые слова. Так, «Marodeurs» — это и без перевода понятно.
По знаку офицера тот же самый немец, что забрал наши документы, подошел к моему мешку и, распустив завязки, стал копаться в нем. «Ну-ну, исследуй, много ты там найдешь», — подумал я, но виду не подал, продолжая стоять с дебильно-грустным выражением на лице.
Главный эсэсман снова что-то негромко сказал переводчику:
— Что вы делай так далеко от ваш город?
— Так, мы это… Нас на пожар… Да, приказ был — пожар тушить, — удачно вспомнил я про взорванный командиром склад горючего. — А потом нас это… Ну, тех, которые в лесу прячутся, послали ловить… Ну, мы с Лександром и надумали в деревню каку заглянуть… Еды там или вещичек посмотреть…
После того как эсэсовец выслушал перевод, он повернулся к громиле и что-то быстро ему сказал. Пара слов мне сильно не понравились — если мой слух меня не подвел, Deserteure — это «дезертир», а «Raubmorder» — было похоже одновременно и на «robber», [34] и на «murder». [35]
Здоровенный немец осмотрел меня с ног до головы и что-то быстро ответил офицеру. Из всей фразы я разобрал только «rasiert» [36] и «wohlgenahrten Schweinen», [37] да и то, понял я их потому, что первое слово я запомнил, когда я учил Тотена бриться «опаской», а прилагательное «откормленный» попалось мне в свое время в какой-то немецкой песне, и по непонятной причине так и засело в памяти. Дело начинало попахивать керосином, поэтому, собрав все свои языковые навыки в кулак, я сказал:
34
Грабитель (англ.).
35
Убийство (англ.).
36
Бритый (нем.).
37
Упитанные (откормленные) свиньи (нем.).
— Herr Untersturmfuhrer, Ich habe eine wichtige Information! [38] — причем скорее всего благодаря группе «Рамштайн» вместо классического немецкого «ихь» я произнес южногерманское «ишь».
Оба офицера
— Information ist geheim und dringend! [39]
38
Господин унтер-штурмфюрер, у меня есть важные сведения. (нем.).
39
Сведения секретные и срочные! (нем.).
Громила и командир переглянулись, затем унтер-штурмфюрер спросил:
— Wer sind Sie?
— Кто вы? — машинально перевел толмач.
— Diese Information ist nicht fur alle. [40]
Гориллоподобный немец пару секунд сверлил меня крайне неприятным взглядом, а затем, покосившись на унтера, что так и стоял с моим мешком в руках, скомандовал:
— Durchsucht ihn! [41]
Я послушно поднял руки еще выше. Немец тщательно обхлопал меня, затем достал из одного бокового кармана пиджака скомканную повязку полицая, а из другого — пачку понтовых «офицерских» сигарет «Memphis» и коробок немецких спичек. Показал находки главному. Тот махнул рукой, брось сюда, мол. Шарфюрер завернул курительные принадлежности в повязку и кинул своему командиру. Поймав сверток, унтер-штурмфюрер внимательно осмотрел и повязку, и ее содержимое, затем достал из пачки одну сигарету, понюхал ее, после чего передал мои вещи «горилле». Шарфюрер тем временем обыскал Дымова, правда, у того сигарет в карманах не было, а была тоненькая пачка советских денег, перочинный ножик и маленькая иконка, которую по моей просьбе Леха сунул в карман еще в доме, сняв с полочки в «красном» углу. Дымовское барахло унтер не бросил, а просто отнес начальству.
40
Эта информация не для всех. (нем.).
41
Обыщи его! (нем.).
Эсэсовский лейтенант что-то негромко сказал ему, после чего шарфюрер махнул рукой солдатам, стоявшим позади офицеров:
— Poltzen, Humrov! Durchsucht das Haus! [42]
Два солдата сорвались с места и, пробежав рысцой несколько метров, скрылись в доме.
Те пять минут, что они там возились, во дворе стояла тишина. Я напряженно прикидывал возможные варианты:
«Так, вариант самый плохой — мы этим фрицам по барабану, так что они нас сейчас просто прислонят к стенке, и все… Тогда единственное, что остается — постараться подороже продать свою жизнь.
42
Полтцен, Умров! Осмотрите дом! (нем.).
Вариант второй: мы их заинтересовали, но несильно, тогда они просто погрузят нас в машину, чтобы разобраться позже. Тут основная надежда на Люка и ребят. Могут попробовать освободить нас.
Ну и третий вариант — мы такие интересные и загадочные, что допрашивать нас будут прямо тут, в доме. Для того и солдат внутрь послали. Ну, на ограниченном пространстве мои шансы на победу в рукопашной сильно возрастают, особенно с учетом маленьких сюрпризов, что я в доме оставил. Хотя „горилла“ эта… Как бы его половчее уделать?»
— Herr Untersturmfuhrer, im Haus wurde nichts verdachtiges gefunden! [43] — прервал мои раздумья голос солдата, высунувшегося из двери дома.
— Geht ins Haus! — скомандовал нам главный эсэсовец.
Поднимаясь по ступенькам на крыльцо, я заметил, как громила забрал у одного из солдат автомат и пошел вслед за нами. «Ура, клюнули!» — возликовал я. Теперь требовалось реализовать еще одну мою задумку…
Когда мы впятером вошли в комнату, где все еще оставался один из солдат, я повернулся к унтер-штурмфюреру и, покосившись на Дымова, попросил:
43
Господин унтер-штурмфюрер, подозрительного в доме не обнаружено! (нем.).