Ликвидаторы
Шрифт:
Впрочем, эту часть показаний Сергей готов был терпеливо повторять снова и снова, лишь бы с него сняли обвинение в убийстве четырех друзей. Хоть теперь он, ликвидатор Воронин, и не подчинялся гражданским законам, все равно носить на себе позорное клеймо не хотелось. Он рассказал про кольцо, которое случайно нашел Леон Бертьен, и про то, какова была расплата за это. Про Августо Эскудо и Хазифа Гюльная, про контракт с зонд-командой ликвидаторов, спасший ему жизнь, и про четырех отморозков с бейсбольными битами. Про бизнес Бена и торговца Мустафу, про Дверь и аборигенов из параллельной
Потом, видя, что ему не очень верят, предъявил полиции и спецслужбам дрожащего Мустафу, готового выложить все как на духу – от начала до конца, с любыми подробностями. А еще чуть позднее Ирвин и Сергей открыли Дверь, чтобы скептически настроенные сотрудники элитных ведомств могли убедиться во всем собственными глазами. Оба бойца «сто семнадцатой» ухмылялись, глядя, как отвисли челюсти экспертов.
Наконец, все это закончилось, и Сергей отправился туда, куда должен был отправиться сразу после Иланы. В отпуск. На Цикаду. К Снежанне. Он с трудом пережил часы ожидания – дорогу до третьей планеты системы Толимана. Под конец, ничуть не стесняясь, метался по грузовому отсеку, сжав кулаки. Просто не мог больше ждать.
Знакомый космодром встретил тишиной, совсем как в тот раз, когда «Метла-117» высадилась на Цикаде почти в полном составе. Тогда их было четырнадцать…
Сергей очень торопился к Снежинке, но все же не мог не свернуть в сторону, сделать небольшой крюк.
…Черное поле, на котором «Метла-117» приняла страшный бой, так и осталось черным. Это казалось невероятным. Глядя на сожженную землю, Сергей не верил собственным глазам. На Илане трава поднималась за сутки, и это после обработки напалмом. А здесь, на соседней планете системы Толимана? Сколько же дней прошло с тех пор? Сергей попытался сосчитать и вдруг понял, что не может этого сделать. Он был уверен: с тех пор прошли не дни – минула вечность.
Это случилось очень давно… «Сто семнадцатая» покинула Цикаду, оставив две могилы на городском кладбище. Кастета. И Пальцуна.
«Счастливые… У них хотя бы есть могилы…» – сказал тогда Клещ.
В отличие от Поэта. От Дэла. От Наркоши. От Ботаника. От Боксера. От Пастуха. От Черепашки Ниндзя… От…
Сергею стало страшно. Он помнил каждого из своих – помнил! Здесь, на Цикаде, совсем недавно, они были живыми. Совсем недавно. Вечность назад.
Воронин побрел в сторону города. Он не хотел думать о прошлом. Он не мог не думать. Здесь, на Цикаде, слишком многое связано с живой «Метлой». С живой! Тогда никто из них не знал, что за ад ждет впереди…
Знакомая площадь, где танцевала королева бала. Бала в честь спасения города. В их честь, «Метлы-117». Здесь он впервые увидел Снежанну. Увидел и влюбился по уши.
Знакомая площадь. Знакомый дом. Снежинка на крыльце…
Он остановился в десяти шагах, выжидающе глядя на девушку. Она замерла на пороге и смотрела на него, недоверчиво, странно. Странно? Может, испуганно?
– Ты не рада, Снежинка? – тихо спросил Сергей.
И тогда стена рухнула, одним прыжком девушка преодолела крыльцо и ступени, бросилась на шею, повисла.
– Дурак! Дурак… Сереженька, какой ты глупый! – Она
– Я вернулся! – сказал он и поцеловал ее мокрые глаза. – Прости, немного задержался по дороге…
Снежинка совсем потеряла голову, принялась целовать его в щеки и лоб, в глаза и губы. Не стесняясь слез. Потом немного успокоилась, повисла на шее, прижалась к нему, замерла.
– Господи, какая я счастливая! – прошептала она. – Ты вернулся…
– Угу. – Вдруг перехватило горло, и Сергей не смог сказать ничего другого.
– У тебя глаза изменились, – Снежанна отодвинулась назад, взяла его лицо в ладони. – Совсем другие глаза. Я сначала, когда тебя увидела, даже немного испугалась. Вроде мой Сережка, а глаза другие!
– Плохие? – грустно пошутил Воронин, целуя ее в висок.
– Нет. Усталые. Печальные. Такие бывают у бездомной собаки. Всего-то десять дней прошло, а ты изменился…
– Десять дней? – Сергей не поверил.
– Да. Я считала. Каждый из них тянулся, будто вечность, особенно последние. Ты ведь говорил, что на неделю уходите. Ой, что же мы стоим у крыльца, Сережа?! Пойдем в дом, расскажешь, как там ваши? Сержант Клещ?! Ребята?! Все хорошо?! Знаешь, жители Цикады часто вспоминают вашу команду! Многие женщины и до сих пор в церковь ходят, свечки ставят, за ваше здоровье…
Она осеклась, отшатнулась, увидев, как изменились его глаза.
А губы – не родные. Непослушные. Деревянные. Никак не могут произнести то, что нужно.
– Поздно, Снежинка.
– Как поздно? Что поздно? – Она не поняла.
– Они… – Голос глухой, чужой. Будто не он, Сергей, говорит. Кто-то другой. – Они все… все остались там… На Илане… Только Клещ и… и… я и… Отец…
Он не выдержал, закрыл глаза. Слезы сами побежали из-под ресниц, против воли. Сергей прикусил губу, пытаясь сдержаться. Хотел вернуться к Снежанне сильным, уверенным в себе. Не получилось.
– Да как же это, Сереженька?! Как же так? Я ничего… ничего не знала…
А Воронин не смог ответить. Ткнулся лбом ей в руки, принялся трясти головой.
– Несправедливо… Нечестно… За что?! – он выдавливал слова, будто Снежанна могла подсказать ответ.
Она прижала его к себе, и кусала губы, и успокаивала, и плакала вместе с ним.
– Не надо, Сереженька. Не плачь. Ты сильный. Ты у меня сильный. Ты вернулся. Все будет хорошо! Не надо! Не плачь… Плачь. Плачь, милый! Может, станет легче? Я сама… сама плачу… господи, за что же так?!
…В ту ночь они долго не могли уснуть. Просто лежали рядом, прижимаясь друг к другу. Когда чуть успокоились, Сергей рассказал о том, как закончила путь «Метла-117». Снежинка слушала, крепко обнимая его. Иногда сжимала руки сильно-сильно, видно, переживала страшно, но втайне радовалась, что Сергей вернулся. Проводила ладонями по волосам, утыкалась носом в шею. В конце концов так и уснула, крепко обнимая его, словно боялась: стоит только выпустить из рук – он взлетит, будто птица, унесется на Илану, туда, где остались его товарищи.