Лилианна. Судьбе вопреки
Шрифт:
– Что случилось, мадмуазель? Кто вас обидел? Может вам помочь? – вежливо спросил высокий сероглазый мужчина.
Окинув взглядом дорогой камзол и начищенные до блеска сапоги, Лилианна немного успокоилась и попросила мужчину или помочь ей найти дом дона Карлеонэ или проводить до гостиницы. Девушка была очень удивлена, узнав, что нужный ей дом находиться совсем недалеко. И что незнакомый мужчина с радостью ее проводит, так как хорошо знает не только этот квартал, но и самого дона Айседора. Лишь дойдя до красивого увитого лианой двухэтажного дома, Лилианна поняла, что разговаривает с незнакомцем по-французски, однако отступать было поздно и уже через десять минут галантный француз
– Спасибо, донья Кончита. Ваш лимонад самый вкусный в Мадриде! – с улыбкой поблагодарила Лилианна пожилую женщину.
С тех пор как однажды ночью в дверь дона Айседора постучала незваная гостья, прошло несколько месяцев. Хозяин дома был изумлен появлением девушки, однако дон Карлеонэ не задал гостье ни одного вопроса, дав возможность прийти в себя и отдохнуть. Лишь на следующий день Лилианна поведала пожилому мужчине о свалившихся на них неприятностях. Дон Айседор в тот же вечер попытался навести справки и хоть чем-то помочь, но, увы, все его усилия не увенчались успехом. Дон Диего, несмотря на серьезный недуг, был оставлен в камере до вынесения приговора. После громкого разоблачения главаря мятежников, а именно так теперь называли мужа Лилианы, волна арестов и обысков прокатилась по всей стране. Сначала французы попытались замять дело, и начали без суда и следствия расстреливать лидеров сопротивления. Однако арест дона Сальваро наделал много шума не только из-за его родства с королевским домом Испании, сколько из-за активной позиции, которую заняла испанская аристократия в поддержку знатного серьезно больного человека. Конечно, этот шум возник не на пустом месте. Дон Айседор и его друзья многое сделали, чтобы не дать замять ситуацию. Но, увы, все больше людей посещавших гасиенду попадали в темницу. Ставленник Наполеона с упорством и жестокостью подавлял попытки сопротивления. По его приказу меры против мятежников ужесточались с каждым днем. Не смотря на просьбы Лилианы, дон Айседор ни разу не позволил девушке присутствовать в суде.
– Пойми, дитя мое, ты была знакома с большей частью заключенных в тюрьму людей. Малейший взгляд в твою сторону может означать не только твой арест. Но и гибель многих все еще оставшихся на свободе мятежников.
Конечно, Лилианна понимала правильность слов пожилого человека. Были арестованы уже четыре знатные женщины. Девушка еще помнила ужасы лондонской тюрьмы, и старалась всеми силами избежать подобной доли. Проходила одна неделя ожидания за другой. Газеты ежедневно пестрели громкими заголовками. После ареста одного из богатейших людей страны всполохнули мятежом несколько провинций, однако власть французов при поддержке наполеоновской армии была столь велика, что хватило нескольких дней для быстрой жестокой расправы. Принося в дом новости, дон Айседор все больше и больше мрачнел. В столь неспокойные времена ни один из испанских грандов не мог чувствовать себя в безопасности.
Перепуганная Лилианна, вздрагивала каждый раз, когда рядом с домом проезжали вооруженные патрули французов. Она безвылазно жила в доме дона Карлеонэ, с тоской поглядывая на несколько магазинчиков и лавочек расположенных неподалеку. Лишь старая донья Кончита, экономка, да несколько самых преданных слуг составляли ей компанию. Остальную многочисленную прислугу дон Айседор был вынужден отослать.
– Лишние свидетели нам ни к чему, – здраво рассудил он, – Мадрид был оплотом Жозефа Бонапарта и его шпионы наводнили город.
Понимая, что именно на ней висит вина за грозящие этому дому несчастья, Лилианна постаралась хоть чем-то быть полезной, взвалив на свои плечи
– Почему у вас такое необычное имя? Ведь оно не испанское? Фон это приставка к немецкому? – однажды спросила его девушка.
– Ты права, дитя мое. В моей семье многое соткано из контрастов. Айседор имя французское, к тому же женское. Однако это нисколько не смутило мою мать. Она была женщиной образованной, хоть и эксцентричной. Донна Гертруда фон Штамберг происходила из древнего бельгийского рода баронов Штамберг.
– Так вы не испанец? – изумилась Лилианна.
– Ну почему, же? Карлеонэ знатная испанская фамилия, берущая начало еще при короле Альфонсе. Мой отец был человеком образованным, любил поэзию, искусство. Он много путешествовал. Будучи в Бельгии он встретил юную бельгийку, которая через несколько лет стала его второй женой.
– Через несколько лет?
– Да. Семья моей матери не очень-то приветствовала ухаживания не молодого испанца. Да и саму девушку пугала не только разница в возрасте, но и различия культур, традиций нравов этих двух таких разных стран. К тому же после испанского завоевания в шестнадцатом веке и кровопролитной борьбы за независимость бельгийцы настороженно относились к испанцам. Лишь через несколько лет преданных нежных ухаживаний ее сердце дрогнуло.
– А ее родители?
– Она была единственной их дочерью и им ничего не оставалось, как принять ее выбор.
– Она…они были счастливы?
– Да. Хотя и недолго. Я почти не знал своего отца. Он умер рано, оставив безутешную вдову с малолетним сыном. Знаешь, после его смерти мама долго жалела об упущенном времени, говорила, что если бы знала о том, что им так мало отпущено никогда бы не позволила себе раздумывать так долго. Но судьбу не переделать.
– Она жива?
– Нет.
– А у вас есть жена и дети?
– Были.
– Были?
– Лукреция с мальчиками проводили лето на итальянской вилле. Она была итальянкой до мозга костей. Испанское лето было слишком жарким для нее, а бельгийское слишком холодным.
– Что случилось? Война?
– Нет. Брюшной тиф. В тот год умирали сотнями. Я не успел даже на похороны.
– Мне так жаль. Простите, что я затронула эту неприятную для вас тему.
– Почему же неприятную? Воспоминания о жене и детях согревают мою душу по сей день.
– А вам не больно их вспоминать?
– Ничего страшного. Это было давно. Боль притупилась, тоска осталась. Многие из нас потеряли близких. Война же еще больше пополнила этот список.
– Вы правы, – прошептала Лилианна, надолго уйдя в себя.
Однажды вечером Лилианна так не дождалась дона Айседора к ужину. Это было очень не похоже на пожилого человека и девушка начала волноваться. Ее беспокойство усилилось. После каждого часа ожидания ее воображение рисовало все более жуткие картины. Арест, тюрьма, смерть.
Лишь ближе к полуночи девушка услышала, как хлопнула тяжелая входная дверь. Накинув на плечи легкий шелковый халатик, Лилианна поспешила вниз. Она нашла дона Айседора в просторном кабинете. Славу богу он был жив и здоров. Хозяин дома укладывал какие-то бумаги в большой кожаный саквояж. Заметив девушку, он остановился.