Лилит. Быть человеком

Я всегда была такой, сколько себя помню. Всегда была эта бегущая командная строка, мелькающая перед глазами буквально на долю секунды. Всегда были эти тонкие руки и худые ноги, обтянутые похожей на кожу оболочкой, длинные, блестящие, прямо как у избранных здоровых людей, каштановые волосы до середины лопаток. Всегда были эти, как редкая пожухлая трава нового мира, зеленые глаза, отражающиеся в зеркале водоемов, лишь иногда загорающиеся красноватыми огоньками. Я не помню себя ребенком, не помню свои первые шаги, не помню первые синяки на коленках, не помню тепла рук

матери, потому что их просто не было. Я – робот, ставший простой системной ошибкой. Исключением из правил.

Но я так же и помню, что где бы я не была, где бы не пряталась, он всегда ищет меня. И я всегда в бегах. Всю сознательную жизнь андроида я бегу от своего преследователя, вечно скрываюсь, вечно пытаюсь быть на шаг впереди, лишь иногда проигрывая… Но снова оказываясь в дамках.

Это стало нашей странной игрой: я – жертва, а он – преследователь. Почему он до сих пор не сдался, почему по-прежнему следует указке своих кровожадных боссов, сражаясь с неравным, куда менее уязвимым противником, мне неизвестно.

Да и не важно уже. Все, чего я хочу, так это получить отсрочку перед своей неминуемой гибелью. А она настанет, я это точно знаю, хоть и не хочу. Должна ли я вообще чего-то хотеть? Если бы не появилось моих собственных желаний, не стали бы все чаще проявляться недоступные даже самому элитному андроиду модели поведения, не было бы этой охоты вовсе. Я существовала бы в своем запрограмированном вакууме еще долгие десятилетия. Но стала бы я тогда собой? Проявилось бы мое сознание, если бы не эта маленькая ошибка моих создателей?

К слову, нас создавали, как безропотных воинов, слуг, без собственных желаний и страстей. Все, что мы должны были делать, так это следовать заложенной в нас программе. Беспрекословно подчиняться любому приказу и прихоти своих хозяев. После ядерной войны и угрозы уничтожения целой планеты мы были единственными, кто стал на какое-то время спасением. Молчаливой рабочей силой, которую можно было без риска отправить разгребать все дерьмо, что устроили люди. Полигоны ядовитых отходов, свалки ядерных боеголовок, разрушенные мегатонными взрывами города, возрождаемые и рекультивируемые в зонах отчуждения земли: везде мои собратья, если можно их так назвать, были невероятно нужны и полезны.

Все было прекрасно, но у искусственного интеллекта все же был изъян: мы не могли адекватно и быстро реагировать на события, принимать собственные решения в изменяющейся реальности, не прописанной в программе. Мы просто стояли, как истуканы, дожидающиеся ответа оператора, пока нас разбирался на запчасти.

И тогда создатели пошли на риск. Оставили крошечную лазейку для нашего собственного выбора, настолько маленькую, что в подавляющем большинстве случаев она все равно не играла никакой роли. Мои предшественники могли лишь молча смотреть, как их конечности нещадно отрываются обезумевшими мародерами. На черном рынке мое тело стоило очень дорого. Невероятно дорого. И именно из-за этого я стала мишенью на прицеле всего мира.

Но далеко не всех интересовали мои запчасти и сложные дорогущие мнемосхемы. Кто-то просто желал уничтожить меня и навсегда стереть со страниц истории. Именно по этой причине я стала мишенью для них, в частности – для него, единственного, кто зачем-то поддался человеческой слабости, еще больше подчеркивая мою исключительность,

и дал мне имя. Можно подумать, что простого обозначения моей модели L1l1T было недостаточно: я и без того осталась последней в своей серии. В мой адрес обычное людское имя Лилит звучало, как истинное циничное издевательство. Я не человек и никогда им не стану, пусть далеко не все могут отличить меня теперь от скитающегося по бесконечной пустоши беженца.

Все, что мне остается теперь – бежать. Никогда не задерживаться на одном месте надолго, не дожидаться, когда покажется дозорный планолет и засечет мои сигнатуры, светящиеся на их радарах красной точкой. Мишенью на моей груди.

– Добровольцы? – Марк, высокий темнокожий мужчина с пронзительными, теплыми карими глазами и темными курчавыми волосами по плечи, лет 35, бросил вопрошающий взгляд на свою скромную паству. – Ну же, долой скромность. Сейчас не время капризничать.

Его недовольство вполне можно было понять: запасы провизии и чистой воды иссякли еще вчера, да и приближающаяся зима заставляла всерьез задуматься о смене скудного ветхого гардероба. Пусть в этих широтах снежные бури даже в самые холодные месяца случались все реже, спасибо налаживающемуся после ядерной катастрофы климату, но в истасканных лохмотьях, в которых еще можно было слоняться по пустоши затяжной осенью, люди обречены на погибель через каких-нибудь пару месяцев.

Им нужна еда, вода и теплая одежда, а не странный набор любителей беззаботного пляжного отдыха. А мне нужны запчасти для правой ноги, серьезно пострадавшей после последней стачки с миротворцами. Хотя, выражения их самодовольных рож, когда вместо крови из моего бедра фонтаном брызнула голубая биожидкость, стоили этой неприятно поломки.

Странно, что после этого мой бессменный преследователь до сих пор не явился в наше убежище по мою душу, я уж даже начинаю переживать – не приболел ли он часом. А то и того хуже… Интересно, какая из фатальной череды ошибок в моем программном коде отвечает за то, что я начинаю скучать по своему охотнику?

– Я пойду, – буркнула я, подняв руку.

Тусклый свет биолюминесцентного фонаря нашей скромной обители в заброшенном тоннеле осветил удивленные лица моих союзников. Стоит ли говорить, что именно из-за меня подземелья, подвалы, тоннели, старые пустующие станции метро были единственным убежищем, что моя скромная и непритязательная «семья» могла себе позволить? В любую минуту на открытой местности мог показаться планолет, которому хватит и пары секунд, чтобы засечь мои сигнатуры и бросить все силы на мою поимку.

– С ума сошла! – прокричала Селин чуть громче, чем рассчитывала. Рыжеволосая конопатая миловидная девушка с пронзительными зелеными глазами была одной из немногих в этом паскудном мире, кто беспокоился о благополучии всего живого. Даже если речь шла о не таких уж и живых андроидах, как я. – Ты еле ногу волочишь, а просочись через заплатку хоть капля твоей голубой крови – тебе конец!

– Именно поэтому я и пойду, – буркнула я, откинувшись на холодную каменную стену. – Мне кровь из носу нужны запчасти, даже не моей модели, пускай, но без тщательного подбора, недоступного простому, даже твоему зоркому человеческому глазу, от починки толку не будет.