Лилит

Калина Саша

— Если бы меня просто попросили," я бы послал такого человека очень далеко.

— Хорошо, кто вам заплатил?

— А этого я сказать не могу.

— Послушайте, вы ведете себя не честно,., — возмутилась я. — Вы обещали ответить на мои вопросы, а сами не отвечаете.

— Я же сказал, что не смогу ответить на все.

— Но вы не ответили ни на один.

— Я не виноват, что вы задаете такие вопросы, на которые я не могу ответить.

— Хорошо, кто написал оперу Римского-Корсакова «Царская невеста»?

Веня усмехнулся.

— Вень,

ты чего, не знаешь? — расстроился за своего приятеля Шурик.

— Шурик, я тебе потом скажу, одному, — пообещал ему Веня. Он посмотрел на меня:

— Знаете, Маша, мы с вами знакомы всего минут пятнадцать, не считая первой встречи, а вы меня уже очень сильно удивили.

— Чем?

— Такое ощущение, что вы совсем не боитесь, так не бояться может только очень глупый человек с полным отсутствием воображения, а вы мне кажетесь неглупой, и воображение у вас тоже есть.

— У меня, кроме воображения, есть еще один вопрос, — сказала я.

— Я уже говорил — сколько угодно.

— Но я хотела бы, чтобы на этот вы ответили.

— Я не буду обещать.

— Где Сергей?

— Какой Сергей?

— Художник.

Прежде чем ответить, Веня задумчиво вздохнул. Задумался.

— Все неприятности, — наконец заговорил он, — как мне кажется, у вас именно из-за этого художника Сергея.

Но я могу и ошибаться…

— Я не спрашивала у вас, из-за чего и почему у меня неприятности, об этом я знаю лучше вашего. Я спросила, где он.

— На этот вопрос я тоже не могу ответить. — И на этот раз в его голосе не было шутливой издевки, с которой он все время разговаривал.

— Вы можете хотя бы сказать, жив он или нет? — Я едва удержалась, чтобы не сорваться на истеричный крик. Но что-то такое все равно промелькнуло в моем голосе.

Веня, кажется, это заметил, и скорее всего это мне тоже только кажется, ему стало жалко меня. Впрочем, в его жалости я совсем не нуждалась. Но главное, он ответил на этот мой вопрос.

— Да, он жив. Не знаю только, сколько времени он пробудет в этом состоянии. Человек, который им очень интересуется, очень нетерпелив и даже несдержан. У нас с ним, например, был очень неприятный разговор, когда вы в прошлый раз убежали прямо из машины.

— Кто этот человек?

— Я уже сказал, что на этот вопрос я не отвечу.

— Вы сказали, что не ответите, кто вам платит. А о нетерпеливом и несдержанном я еще не спрашивала.

— Это одно и то же.

— Веня! — Я посмотрела на него, пытаясь понять, насколько мое предложение будет реальным.

— Я слушаю тебя, Машенька. Можно я буду говорить тебе ты, не против?

— Нет.

— Так что ты хотела мне сказать?

— Тебе заплатили деньги, ну, вот всем вам и Жеке вашему тоже. Правильно?

— Конечно, правильно, я сам тебе об этом сказал.

— А если я заплачу больше?

— И что?

— Ты сможешь тогда для меня что-то сделать?

— Смотря что, если тебе передачку

с воли принести, то это пожалуйста: конфеты или что из шмоток, а что-то другое…

Сначала нужно узнать, что ты хочешь получить за деньги.

— Сначала я хочу, чтобы вы отпустили меня.

Веня снова вздохнул:

— Знаешь, Маша, вот этого я действительно боюсь. Знаешь, как относятся к ссученным и что делают с ними?

— Я не знаю, что значит «ссученный».

— В классическом варианте это человек, который «стучит» на своих товарищей ментам. А в нашем, это вроде библейского Иуды или проститутки, которая дает тому, кто больше заплатит.

— Ну, тогда ничего с тобой не случится, ничего такого страшного. С проститутками не делают ничего такого, чего не делали бы с другими женщинами. — Я сказала это безразличным тоном, как о какой-то ничего не значащей вещи, я попыталась этим разубедить Веню в его принципах. Идиотка. В такой ситуации надо хорошо думать, прежде чем что-то говорить, а то может все очень плохо кончиться, нет, в моей ситуации, плохо начаться. Но Веня, кажется, понял меня правильно.

— А Иуда? — спросил он. — Машенька, бесплатно поменять свои убеждения — это одно, а за деньги продаться — это совсем другое.

— Иуда потом выбросил деньги…

— ..и повесился. И даже дерево засохло, на котором он повесился.

— Ладно, считайте, что я вам этого не предлагала. Но только вы оба знайте, и этот ваш Жека тоже — у вас будут очень большие неприятности.

— Маша, все это так старо: сначала начинают угрожать, а потом предлагают деньги или сначала предлагают деньги, а потом угрожают. А ты знаешь, что я могу обидеться и вот прямо здесь, сейчас устроить тебе большие неприятности?

Можно даже самые примитивные: искалечить тебя, сломать руку или ногу. Давай лучше сменим тему и, пока Жека не приехал, поговорим, например, о музыке, можно попытаться угадать, кто написал оперу Даргомыжского «Русалка».

В это время послышалось, как кто-то снаружи открывает дверной замок, а потом дверь резко распахнулась. И, как Волк в наряде Красной Шапочки, на пороге появилась бывшая жена Владислава. Она мне такой показалась, потому что, как только увидела нашу компанию, сразу заулыбалась, как волк, но не настоящий, а из сказки, потому что настоящие волки могут по-настоящему, по-доброму улыбаться, даже нежно, я это по телевизору видела.

— Здравствуйте, — заговорила она, закрывая за собой дверь, — а я мимо проходила, смотрю — стоит машина. Я так и подумала, что это вы, — она посмотрела на меня, — приехали за этой женщиной.

— За той, — поправила я ее.

— Что вы сказали? — не поняла бывшая жена Владислава.

— Я сказала, что я приехала за той женщиной, а не за этой, потому что эта уже там.

— Где там? — все еще не понимала бывшая жена Владислава.

— Ну надо же, — засмеялся Веня и стал объяснять причину своего веселья: