Лилия для ректора
Шрифт:
– Ну, не томите!
– Эмил отложил чашку и свел брови на переносице.
– Значится так, я проверял все ли в порядке у студенток и учителей. Постучал, но мне никто не ответил. Постучал еще раз. Думал, уже ушла на занятия, понимаете? И пошел тоже дальше. Но видимо из-за сквозняка то дверь и заскрипела. Ну я и вошел. А там такое! Она лежит на полу, шея свернута, холодная уже. Вот. Убили девочку то!
У Аша сердце пропустило удар. Комната 37 с самого появления на пороге академии, принадлежала адептке Рейн и Сирин.
– Кто?
– демон не узнал собственный голос.
– Кого убили?
Смотритель
– Ну как кого то? Профессора нового. Вы ж ее вчера на работу сами взяли. Запамятовали? Работать вам меньше надо, господин ректор, как бы с вами ничего не случилось.
Демон аж за сердце схватился от неожиданности. Он как раз собирался извиниться сегодня перед новоявленным преподавателем за свое грубое поведение. А спустя пару секунд, лицо Аша посерело. Его сознание вмиг начало представлять жуткую смерть девушки и как он будет отвечать за это перед императором. Эмил, который все это время пялился на друга, вдруг на языке демонов спросил:
– Твоих рук дело?
Демон покрутил пальцем у виска и предпочел промолчать. Вместо этого сунул руки в карманы брюк и попросил смотрителя удалиться, пообещав разобраться в том, что произошло и самостоятельно вызвать лекаря и стражу.
В коридорах было тихо, так как занятия адептов делились на две группы: первая занималась с восьми утра до двух часов дня, а вторая с двух часов дня до семи вечера. Первые уже давно зевали за партами, а вторые видели яркие сны. И только адептка Рейн, которую так тянет в неприятности, стояла в комнате преподавателя и тщетно пыталась отыскать пульс. У демона сердце чуяло, что он обязательно вляпается по уши еще больше.
– Вы что тут делаете?
– разозлился Эмил
Адептка вздрогнула и растерянно посмотрела на Аша, пытаясь что-то сказать, но не могла собраться с мыслями. Демон закатил глаза, подлетел к девушке и тряхнул ее за плечи.
– Сколько раз повторять : никогда не подходите без моего разрешения к подаркам, цветам и.. трупам. Я весь язык оболтал, что же вы такая бестолковая. Какого черта вы делаете здесь, а не на травоведении?
– Я.. как раз туда шла, но дверь была открыта нараспашку и я заглянула внутрь. А она тут лежит. И я решила проверить пульс.
Эмил чертыхнулся и устало прикрыл глаза.
– А если она проклята? Вы это хоть понимаете? Свою жизнь не бережете, так хоть нас с ректором пожалейте! Сил моих нет на вас, адептка Рейн. По-моему, Ваше имя я начал в последнее время произносить чуть ли не сто раз на дню. Вас стало слишком много.
Аш подтолкнул адептку в спину и обещал не наказывать за безрассудство, лишь бы она поскорее убралась с места преступления. Тут обязательно должны работать гвардейцы, лекарь, еще кто-то. Но он не торопился со звонком императору. Демон прошел вперед и осмотрелся: комната не выглядела подозрительно. Девушка еще не успела даже вещи распаковать, а ее уже убрали. Вопрос: это мерзкий Легрье или они имеют дело с кем то более влиятельным, чем эта пешка?
– Ей шею свернули, глянь. Судя по всему, вчера вечером. Ты точно не...?
Демон грозно глянул на друга и ответил:
– Я весь вечер изучал проклятие и пил виски. К тому же, я
– Эльфы?
– предположил Эмил.
– Это явно не Легрье. Его бы самого надо было откачивать. Тут либо кто-то хочет насолить мне и убрать с поста ректора, либо она была всего лишь пешкой в большой шахматной игре и ее убрали после задания. Мое проклятие, кстати, могло исчезнуть вместе со смертью владельца оного. Как ты считаешь?
Аш крутил в руках медальон брата, мрачно смотрев на золотые буквы, которые так старательно выводили на заказ. Он сжал рукой переносицу и прилег на стол в кабинете. Всю ночь не спал после всего, что навалилось на него за последнюю неделю.
После того, как демон сообщил императору Оксигены о смерти преподавателя (она была с другой земли) тот обронил фразу: "демоны убивают на закате", будто обвинял Аша в ее смерти. Но беспочвенные обвинения бы подействовали на кого угодно, кроме рас с полной неприкосновенностью, к тому же знающие свою невиновность.
После допроса у дознавателя прошло несколько дней. Дело обещали пустить в оборот в ближайшее время, поэтому местная гвардия частенько наведывалась в академию, вынюхивая и собирая данные на всех вокруг, вплоть до первокурсников. Запуганные дети после встречи с дознавателем выходили бледными, ведь мистер Данте Шульц обладал убийственным взглядом, старательно скрывая свои желтые глаза под черными как ночь очками. И чтобы убедить детей в своем превосходстве и тех, кто еще не сталкивался с василисками лицом к лицу, тот слегка приспускал очки, плотоядно улыбался и шипел своим раздвоенным языком.
Лили же все это время гадала, почему ректор перестал с ней заниматься, да и лекции по демонологии вел профессор Алеан. Возможно, он действительно занят и участвует в расследовании, либо так старательно пытается не встречаться с той, которая была в его постели. Воспоминания то и дело возвращались к ней. Его большие горячие руки, сладкие, словно спелая вишня, губы и мятный запах тела. Она всего лишь хотела избавиться от навязанного жениха, юркнув в постель к высшему демону. А по итогу, видимо, подставила себя. Вдруг он не так расценил их ночь? Вдруг выкинет ее из академии, посчитав, что падшим здесь не место.
Тогда она решила наведаться к демону сама, напомнить о своей новой силе и о потере контроля над ней. Она надела легкое розовое в мелкий горошек платье, убрала волосы в высокий хвост и глянула на себя в зеркало. На шее виднелось красное пятнышко от укуса демона. Лили провела пальцем по своей коже и распустила волосы. Еще не хватало, чтобы Малика заметила. А подруге она уж точно не хотела говорить ни о чем, особенно о своих новых ощущениях, которые вызывали в ней бурю эмоций и желаний. Это чувство было для нее доселе неизвестным. Ни один мужчина на свете не вызывал в ней желание раствориться целиком в этом жгучем моменте экстаза, заставляющим тело выгибаться и плавиться в грубых мужских ладонях, растекаться лавой от жадных и влажных поцелуев, чтобы потом взорваться вспышкой и рассыпаться мелкими искрами.