Лилия и Леопард

Виггз Сьюзен

— Ты, конечно, имеешь полное право злиться на меня, любовь моя, — прошептал Ранд. — Но помни, у меня также много причин для недовольства: ты наводнила замок посторонними людьми, а он, между прочим, отдан мне. Теперь я вынужден буду рисковать собой, моими людьми, освобождая его от Гокура и Мондрагона.

— Мое сердце обливается кровью от тревоги за вас, мой господин, — с сарказмом ответила Лианна.

Ранд ласково посмотрел на нее; в его глазах отражалось колеблющееся пламя свечей.

— Сейчас ты уже не та молодая лань,

которую я встретил на лесной опушке, а женщина-воин. Я должен привыкнуть к этому, — он взял Ли-анну за руку. — И я постараюсь привыкнуть. Этот брак — то, к чему мы оба стремились.

— Я хотела быть любимой человеком, за которого принимала тебя, — заявила она, — а не оказаться использованной и преданной «проклинальщиком».

— Мы будем счастливы вместе.

— Мы навсегда останемся врагами.

* * *

Под сводами парадного зала звучали тамбурины и виолы. Праздник был в полном разгаре. Несмотря на то, что герцог Бургундский все еще гневался на племянницу, он не поскупился на свадебный пир.

Столы просто ломились от всевозможных яств. Среди прочих кушаний живописно расположились огромные куски мяса дикого кабана, жареные куропатки и нежно-зеленый весенний горошек. Вино лилось рекой, слуги не успевали закатывать в зал все новые и новые бочки.

Гости шумно восхищались великолепным свадебным тортом, на котором сахарной нитью были изображены лилии и леопарды.

Ранд хотел, чтобы все присутствующие на празднестве разделили его радость. Даже очевидная холодность Лианны и то, что она всего лишь один раз танцевала с ним, не испортили ему настроения. Ранд забыл ее обман и был уверен, что Лианна простит его. А когда они наконец окажутся в спальне для новобрачных, он докажет ей свою любовь и преданность. Что-то там Лианна говорила о врагах? С этого дня они — муж и жена.

Произнесли очередной тост. Ранд залпом осушил свой кубок, откинулся на спинку стула и с восхищением наблюдал, как его жена выделывает сложные па под руку со своим дядей.

— Вы похожи на лису, стерегущую курятник.

Ранд отставил кубок и улыбнулся Джеку.

— Я нашел кое-что получше.

Он опять посмотрел на Лианну. Ее непроницаемое, но все-таки прекрасное лицо, тонкая точеная фигурка и грациозные движения притягивали взоры всех присутствующих. Мысль о том, что скоро Лианна окажется в его объятиях, заставляла сильнее биться сердце Ранда. Он был весь охвачен огнем желания.

— Господи! — воскликнул Джек. — Я никак не могу понять причину такой перемены?! Ведь еще вчера вы скорее напоминали посаженного на цепь льва и проклинали судьбу за то, что она связала вас с мадемуазель де Буа-Лонг!

— Это было до того момента, когда я наконец понял, кто она.

— Я думал, вы знали, кого похищали, — Джек бросил на Лианну восхищенный взгляд. — Как, черт возьми, вы могли перепутать такое лицо, фигуру…

— Нет, Джек, — перебил его Ранд. — Теперь я догадался, что видел на

мосту не ее. Это была, очевидно, жена Жерве Мондрагона, а не Лианна.

Джек со стуком опустил кубок.

— Лианна?

— Да.

— Пресвятая Дева Мария!

— Ты был единственный, кто видел ее, Джек, когда доставил в Буа-Лонг послание, — Ранд поморщился, почувствовав сильную боль в раненной стрелой руке, — но ты восхвалял прелести ее служанки. Почему же я не услышал ни слова о красоте Лианны? Ты мог бы избавить нас от этой ужасной ночи.

Джек замялся.

— Если честно, это все что я смог сделать, чтобы отплатить ей за нанесенные оскорбления и за мое позорное бегство от пушечного выстрела.

Ранд нахмурился: увлечение Лианны, несомненно, станет камнем преткновения между ними, но не сейчас, не сегодня ночью.

Ранд снова начал потягивать вино.

— Подумать только, я сжимал ее в своих объятиях и не знал об этом.

— Но как, черт побери, ей удалось скрыть от вас правду о себе? А вам — утаиться от нее.

— Когда мы впервые встретились, она только и сказала, что зовут ее Лианна, и призналась, что у нее совсем никого нет. Девушка не хотела открывать незнакомцу то, что она и есть мадемуазель де Буа-Лонг.

— Да, Лианна оказалась бы ценной добычей, вздумай вы похитить ее.

Ранд кивнул.

— А у меня были свои причины не говорить о себе. Ей показалось, что я разговариваю как гасконец, и поэтому она прозвала меня Рандом-Гасконцем.

— Иисусе! И вы встречались с ней все эти недели?! Ради всего святого, о чем же вы с ней говорили?

«Ни о чем, — подумал Ранд. — И обо всем».

Джек хитро посмотрел на него.

— Даю руку на отсечение: вы с ней мало разговаривали.

Ранд рассмеялся так громко, что его смех долетел до Лианны, и ее глаза полыхнули серебристым огнем.

— Господи, ваша жена — настоящая красавица, — выдохнул Джек. — Каким она пронзила вас взглядом! Вы — мертвец, мой господин.

Ранд выдержал ее яростный взгляд, улыбнулся и помахал в ответ рукой.

— Она все еще обижена на меня.

Чувство вины стерло улыбку с его лица. Ранд вспомнил, как отчаянно сопротивлялась Лианна, когда они затаскивали ее в воду. Сам того не желая, он заставил девушку пережить то, чего она боялась больше всего на свете.

Обращаясь больше к себе, Ранд сказал:

— Когда ее сердце свыкнется с мыслью, что мы, действительно, женаты, она поймет, как это чудесно.

— Мне не хочется сомневаться в ваших словах, но… — замялся Джек. — Подумайте, ведь Лианна полюбила рыцаря Ранда, а не Энгуиранда Фицмарка, барона Лонгвуда.

— Мы ничуть не изменились с тех пор, Джек, — возразил Ранд.

Однако постепенно ужас закрался в его душу. Он вспомнил, как надменно встретила Лианна у входа в часовню своего будущего мужа, какая непримиримость написана сейчас на ее мра-морно-холодном лице.