Лилия между тернами

Чередий Галина Валентиновна

— Я же говорил, Ники, что тебе это будет нравится, — пророкотал низкий голос Риммана от двери.

Он стоял в проеме, как всегда шокируя шириной мощных плеч, и вытирал мокрые волосы полотенцем. И, собственно, ничего, кроме этого полотенца на голове, на нём больше и не было. Нет, конечно, голое тело в мире перевертышей не было такой уж редкостью. Да и вчера я уже видела его обнаженным, правда мельком и в темноте, да и, прямо сказать, соображала в этот момент я не особо четко, но все же.

Но почему-то вид тела Риммана

без одежды заставил меня не просто смутиться, а прямо-таки сгореть от стыда. И больше всего именно от того, что я на него пялилась и никак не могла заставить свои бесстыжие глаза оторваться от его смуглой кожи и того, как под ней перекатываются мускулы от самых простых движений. На его теле не было никаких родинок или пигментных пятен, а татуировки на перевертышах не держались — сходили после одного-двух оборотов.

Перевертыши вообще не уроды и сложены обычно очень хорошо. Но в Риммане было нечто завораживающе-пугающее. Каждая сухая мышца и резкий изгиб его громадного тела просто кричали о его неоспоримой смертоносности, первобытной, неприручаемой дикости и необузданной силе, что буквально кипела в нём.

И моя звериная сущность однозначно признавала в нем сильнейшего самца и желала прогнуться перед ним, подчиняясь и одновременно соблазняя, желая обладать им и принадлежать ему одновременно.

Моя грудь заболела, а внутренности скрутила уже знакомая потребность. А Римман стоял в дверях и продолжал смотреть на меня. И в этот момент я впервые смогла наблюдать за тем, что наступающее возбуждение делает с мужчиной. И как идиотка уставилась на пах Риммана, хотя повторила себе наверное сто раз, что должна отвернуться.

— Принцесса, — прорычал Риман насмешливо и шагнул ближе, — будешь так смотреть, и я решу, что ты хочешь испробовать меня на вкус.

Его уже жестко покачивающийся член оказался прямо передо мной, и тут я, опомнившись, отшатнулась.

— Нет! — с испугом посмотрела в лицо Риммана.

Его глаза были почти черными от расширившихся зрачков, а рот замер в напряженном оскале, словно что-то причиняло ему боль. Смотрел он прямо на мои губы, а горло Риммана нервно дергалось. Но тут он поднял глаза и столкнулся с моими. Не знаю, что он там увидел, но рот его скривился в презрительной усмешке, а глаза зло прищурились, прожигая меня насквозь.

— Что, Ники, это ниже твоего достоинства, доставить мне удовольствие таким образом? Ну да, разве такая урожденная принцесса, как ты, может поклоняться члену такого безродного бродяги, как я? Интересно, а своего будущего муженька ты планируешь ублажать своим ртом? Я слышал, он большой любитель этого дела.

Я испытала очередной приступ злости и удушливого стыда и, перекатившись на постели дальше от Риммана, попыталась встать. Но мужчина одним прыжком оказался прямо передо мной и толкнул в грудь, опрокидывая на постель. Резко разведя мои бедра, он опустил своё лицо прямо к моей уже совсем мокрой плоти. Низкий, долгий рык родился где-то глубоко в его груди и вибрируя полился прямо в моё лоно, прошивая насквозь тело и опять одним щелчком выключая мой разум.

Как

ему это удается делать со мной? И каждый раз это происходит все быстрее. Римман потерся щекой о мои складки и глубоко вдохнул. А я лежала, замерев от предвкушения и даже не помышляя оттолкнуть или сопротивляться.

Его резкое дыхание дразнило меня, вызывая невыносимое желание самой податься навстречу его рту, сжигая меня ожиданием.

— Тебе понравилось вчера чувствовать мой рот здесь, Ники? — прорычал он.

Я не могла ничего сказать и только беспомощно всхлипнула.

— Я знаю, что понравилась. И ты хочешь, чтобы я ласкал тебя снова, — его губы почти касались меня, я могла чувствовать их жар, и это почти сбрасывало меня за край.

Но Римман таким же молниеносным движением как вчера спускался вниз, оказался на мне и выдохнул прямо в мои губы, прижимая к постели.

— Так вот, моя чистенькая, невинная принцесса. Ты получишь мой рот там снова не раньше, чем сделаешь мне ответную любезность. Ты возьмешь мой член в свой ротик и будешь делать все, что я скажу. Сама! И обещаю, что вознаграждение тебе очень понравится.

Мне тут же захотелось вцепиться ему зубами в горло, и я резко взбрыкнула, скидывая его с себя. И я, конечно, понимаю, что мне это удалось только потому, что он сам это мне позволил, но сейчас было плевать. Я вскочила с постели.

— Ты такой придурок, Рим, если думаешь, что именно разница в нашем происхождении может помешать мне прикасаться к твоему телу каким угодно образом! Проблема в твоём отношении ко мне! Думаешь, это нормально, торговаться со мной в постели, как с какой-то шлюхой?

— А в чем дело, Ники? У нас ведь сделка! Ты мне — я тебе! — лицо Риммана оставалось жестким и непроницаемым, но в глазах мелькнуло что-то вроде растерянности или вины. Хотя, может, я просто обманываю сама себя.

— Пошёл ты! — я отвернулась, потому что смотреть в это нечитаемое лицо больше не могла.

— Иди в душ, — приказал мне в спину Римман. — Ты сегодня будешь весь день ездить со мной, раз без присмотра тебя оставить нельзя.

— И как же я поеду? Голой? Ты изодрал мою единственную одежду, придурок!

— Не переживай, Ники, пока ты моя собственность, я буду заботиться обо всех твоих потребностях.

— Я не твоя собственность! — я обернулась как раз в тот момент, когда Римман надевал на себя джинсы.

Боже, что с моей больной головой, что даже в момент крайней ярости мне кажется возбуждающим то, как этот мужчина натягивает на свои мускулистые бедра штаны?

— Давай-ка подумаем. Ты живешь в моем доме, на моей территории, я тебя кормлю, одеваю и, самое главное, сохраняю жизнь. Ты согласилась отдать своё тело в моё полное распоряжение. Я решаю, куда тебе идти и что делать. Так что, извини, но пока ты моя собственность, принцесса Доминика. И мне это охренеть как нравится.