Лилли Андерграунд
Шрифт:
Но Тонни не андроид. По крайней мере, с таким совершенным роботом я не имел дела. Может, я отстал от технических новинок. Но Тонни человек, я чувствую. И это меня почему-то насторожило. Тонни та ли, за которую себя выдает, или я чего-то не знаю и не понимаю, пока.
Девчонка глубоко вздохнула и попыталась повернуться ко мне:
– Что, уже утро? Пора вставать?
Я крепко обнял ее:
– Отдыхай, еще есть время.
Тонни повернулась ко мне, откинув простыню, прижалась ко мне, обняв за шею, приблизила свое лицо почти вплотную к моему: глаза в глаза, губы к губам - я видел ее расширенные зрачки,
– Жорж, ты трогал меня во сне, я чувствовала. Зачем?
– Я изучал тебя
– И как?
– Мне понравилось.
– Поцелуй меня
Я молча и осторожно поцеловал Тонни: губы девчонки были теплые и чуть влажные. Тонни ответила, так же осторожно и нежно.
– Еще!
– прошептала она.
Мы целовались долго и вкусно. Потом Тонни рывком сдернула с себя простыню, а с меня полотенце, прижалась ко мне всем телом:
– Хочу тебя!
Я, продолжая целоваться, стал жадно гладить роскошное тело девчонки. Тонни немного отстранялась, чтобы дать возможность моим рукам трогать ее везде - тугие груди с набухшими острыми сосками, гибкую спину, крепкую попу, нетерпеливо вздрагивающие под моими руками ноги, горячий и влажный внизу живот - всю девчонку, до мельчайших подробностей. И Тонни заводилась все больше и больше: ее дыхание участилось, движения стали более отрывистыми, сильными и смелыми, губы впивались в меня все требовательнее и сильнее. Тонни то закрывала глаза, слегка отстраняясь от меня, то смотрела в упор - глаза в глаза, и я видел ее расширенные бездонные зрачки. Так нельзя играть. Впрочем, какая сейчас разница - я уже не принадлежал себе. Я принадлежал бурно разгорающейся страсти и желанию. Я хочу эту девчонку...
А потом было яростное и жадное сплетение тел и рук, мужчины и женщины, обуреваемых желанием, которое, как вспышка сверхновой звезды, вдруг взорвалась страстью, страстью животной и неукротимой.
– Ты! Ты!
– жарко шептала Тонни, обнимая меня с неистовством, стараясь полностью слиться со мной в одном непрерывном движении и раствориться в нем навсегда. Сколько силы и страсти в этой девчонке!
Это было долго и сладко, с неутомимым, всепоглощающим взаимным желанием.
– Еще! Еще! Хочу тебя!...
И вот! Навстречу друг другу! До упора, до полного слияния! И стон: тихий и долгий женский, сдавленный и победный мужчины. И вспышка энергии - казалось, что засветились небеса! Потом тихий шепот и слияние искусанных губ, потом нежность и благодарность, чувство радостного покоя...
Потом все сначала. С начала, по кругу желания и страсти, по кругу Жизни...
И вот мы лежим на мокрых и скомканных простынях. Отдых? Награда? Наслаждение? Умиротворение? Сколько эпитетов можно найти этому состоянию?
– Не уходи сейчас, прошу тебя! Полежи возле меня!
– Тонни, уткнувшись лицом в мою шею, легко и нежно гладила меня по груди, по животу...
Я, закрыв глаза, раскинувшись на спине, гладил девчонку по голове, играя ее волосами...
– Жорж! Я никогда не чувствовала себя так хорошо! Ты - просто чудо! Спасибо тебе!
Я тихо улыбался, продолжая ласкать ее волосы.
– Так хорошо - расслабленно шептала девчонка , - так хорошо...
Сказать, не сказать? Вроде, как не время сейчас,
– Ты сейчас кто? Тонни или Дора?
– Я не знаю, правда не знаю, кто я сейчас - тихо отозвалась девушка.
– Мне просто хорошо с тобой.
– Слушай - я повернулся к лицом к лицу к девушке и внимательно посмотрел ей в глаза.
– Ты не андроид, ты человек.
– я точно теперь знаю. И тогда, на шоу, я не ошибся.
Девушка улыбнулась и потянулась ко мне губами:
– Я не знаю кто я. Я ничего о себе не знаю. Я просто девушка, которая хочет и любит тебя. Хочу, чтобы и ты любил меня, Жорж. Пусть это не навсегда, но сейчас это прекрасно...
Я ничего не успел ответить, потому что где-то недалеко грохнул взрыв, потом еще один. Сухо застучали автоматы, а на их фоне веско и сочно пробилась дробь тяжелых пулеметов.
Приплыли, Дон Педро! Плыли, плыли и приплыли!
3
Секунд десять я лежал, напряженно прислушиваясь. Стреляли, судя по звукам и снаружи, и уже внутри дома.
– Что это, Жорж?
– испуганно спросила Тонни, натянув на себя простыню.
– Быстро! Вставай и одевайся!
– вскочил я с кровати, напяливая трусы.
– Что происходит?
– почти плачущим голосом отозвалась девчонка.
– Некогда сейчас! Я не знаю. Кто -то прорывается с боем внутрь дома. Быстро, быстро! Нужно сматываться отсюда - минута, и я был одет. Девчонка дрожащими руками натягивала трусики.
Какая у нее красивая попа!
– я мельком оценил скорость одевания Тонни.
– Ножки тоже хороши! И грудочки как класно вздрагивают при движении. Тьфу ты! О чем это я?! Нужно выбираться из этой ловушки.
Двери не открывались: были заперты на замок снаружи. Хороши гостеприимные хозяева!
Хорошо, что дверь открывается наружу, можно попытаться выбить.
Оглянулся: Тонни, одетая уже стояла за моей спиной.
– Оторви подол платья и тапочки одень!
– бросил я девчонке и ударил ногой в область дверного замка.
Замок оказался хлипкой: дверь с грохотом распахнулась, отбросив какого-то человека вглубь коридора. Пока латинос приходил в себя и сдергивал с плеча короткий автомат я несколькими прыжками подлетел к нему и ударил: сначала ногой, а потом, когда он упал, грузно раскинув руки, добил его короткими и жесткими ударами в голову и по корпусу. Очухается нескоро.
Подобрал автомат, проверил обойму: тупые наконечники патронов тускло блеснули в приглушенном свете аварийного освещения. Обшарил карманы латиноса, негусто: два запасных автоматных магазина, ручная граната и мачете - большой тяжелый тесак с широким лезвием. Ну, любят мексиканцы мачете, и владеют им отлично, как заправские мясники. Только мне он ни к чему, только руки связывает.
Вперед, нужно спуститься на первый этаж и поискать выход на улицу.
Передернув затвор автомата, переставил положение стрельбы на короткие очереди - два выстрела. Я знал эти автоматы, немецкие короткостволы МР - 90, самое то для боев в помещении, у меня был такой штатный ствол, второй, после штурмового автомата АК-205. От прошлого не убежишь, никак. Но, иногда, прошлое, вернее навыки из прошлого, спасают жизнь. Как сейчас.