Лиловый шар

Егин Михаил

– Я так понимаю, своего адвоката у вас нет, – став практически вплотную, негромко и быстро приступил к делу Фёдорович. – Я могу представлять ваши интересы в ходе предварительного следствия и, если потребуется, суда. Сейчас мы с вами от показаний будем отказываться, а впоследствии я к вам приеду, и мы сформулируем нашу позицию.

– Куда приедете?

– В ИВС. Изолятор временного содержания. Потом в суд. Вам ещё обвинение будут предъявлять. И в СИЗО.

От неправдоподобности происходящего и услышанного Сергею захотелось ущипнуть себя посильнее и проснуться.

–

Но это не моё, – уже в который раз беспомощно повторил он. – Не знаю я, как у меня это оказалось. Меня схватили у квартиры, засунули в машину и привезли сюда. А здесь вытащили пакет с этой дрянью из внутреннего кармана.

– Вы сами не употребляете? – быстро спросил адвокат.

– Нет.

– Изымали при понятых?

– Были какие-то молоденькие пацаны…

– Ясно, – сморщил нос адвокат, – поймали парочку с пивом в руках и привели. Ладно, с этим позже разберёмся. Сергей Александрович, сами видите, вас по неизвестной причине подставили и сейчас вам грозит вполне реальный срок.

– Неужели это так просто делается? – упавшим голосом спросил Сергей.

– К сожалению. Кто-то дал наводку, и вот вы здесь. Поэтому вам и нужна квалифицированная юридическая помощь. Мои услуги стоят недорого. Опыт у меня большой. Сейчас подпишем соглашение, – адвокат вытащил из портфеля лист с заранее напечатанным текстом, – и я вступаю в дело. Постараемся достичь наиболее приемлемого для вас результата. Родственники у вас в городе есть?

– Один живу.

– Плохо. Ладно, с оплатой разберёмся позже. Подпишите вот здесь… Да, правильно. И здесь. Вот, теперь я защищаю ваши интересы. Пойдёмте. Не стоит злить следователя. Сейчас мы с вами от показаний будем отказываться по пятьдесят первой статье Конституции. Никто не обязан свидетельствовать против самого себя, слышали, наверное? Нет? Это неважно. Суть в том, что мы берём что-то вроде временного тайм-аута, ни да, ни нет… А они пусть доказывают.

– Да чего доказывать-то, – сказал от двери в кабинет Шадрин. – При понятых вытащили пакет с амфетамином. Вы закончили там?

– Идёмте, – бросил Фёдорович Сергею. Проходя мимо Шадрина, укоризненно сказал ему:

– А подслушивать нехорошо.

– У меня слух хороший, – усмехнулся капитан.

***

Допрос Сергея в качестве подозреваемого напоминал партию в пин-понг: следователь задавал короткие вопросы, он так же лаконично отвечал. Выяснили его фамилию, имя, отчество, дату и место его рождения, номер телефона, место проживания и регистрации, место работы и должность. При этих словах он встрепенулся, вспомнив, что на заводе вообще-то начался рабочий день. Только увольнения ему не хватало. Слово легло в строку, лежащий на столе среди личных вещей Сергея «Хайоми» зазвонил.

– Игорь, – прочитал Фёдорович, вытянув шею к столу. – Родственник ваш?

– С работы это… – Сергей потянул было руку к телефону. – Ответить можно?

– Все разговоры с момента изъятия телефона запрещены, – решительно ответил следователь и даже кончиком ручки отодвинул звонивший аппарат подальше, как будто опасался, что Сергей в прыжке дотянется до трубки. – Телефон будет

осмотрен и признан вещественным доказательством по уголовному делу, а впоследствии возвращён либо вам, либо лицам, на которых вы укажете.

– Которым вы укажете, – поправил Фёдорович. – На которых вы укажете – это уже про сообщников, хе-хе…

– А что может телефон доказывать? – удивился Сергей.

– В памяти могут сохраниться номера тех людей, у которых вы купили психотроп, – пояснил старлей.

– Значит, всё-таки амфетамин… – жалостливо протянул Фёдорович. – И действительно размер особо крупный, Сергей Борисович?

Бровастый Сергей Борисович кивнул, продолжая печатать со скоростью пулемёта. Телефон наконец затих.

– Значит, в СИЗО, – вздохнул Фёдорович. – Как минимум два месяца пробудете в изоляторе. О подписке о невыезде, Сергей Борисович, я так понимаю, можно и не мечтать? Человек социально адаптирован, трудоустроен. Судимости ведь нет? Даже не привлекались ранее? Ну вот видите! А, Сергей Борисович?

Отсутствие судимости и социальная адаптированность Сергея большого впечатления на следователя не произвела. Замотав головой так, что казалось – она сейчас отвалится, он извиняющимся тоном сказал:

– За подписку при особо крупном с меня шкуру живьём спустят, Евгений Фёдорович. Извините, никак. Буду выходить с ходатайством о заключении под стражу. Мне бы и самому хотелось отпустить на подписку. Не спал сегодня ни минуты…

– Ты, вообще, на чьей стороне? – резко встрял Шадрин. – Я с вас, следаков, балдею. Только бы не делать ничего! У человека в кармане находят столько амфетамина, что десяток человек на тот свет от передоза отъехать могут, а ты – подписку. Чтобы он на этой подписке барыжить продолжал? Так, что ли? А ты видел, как мы за ним гонялись? Валера замок магнитный сорвал, когда он от нас в подъезде скрылся. Вся эта беготня – псу под хвост, да?

Повисла пауза.

– А вас, между прочим, вообще не должно быть при допросе, – сказал Фёдорович, – иначе следователь будет вынужден внести отметку о вашем присутствии в протокол. Выйдите, пожалуйста.

– Да пожалуйста, – бросил Шадрин, выходя в коридор. – Даже дверь закрою. Надеюсь только, вы в моём кабинете в дёсны целоваться не будете.

– Не обращайте внимания, Сергей Борисович, – после недолгого молчания сказал адвокат. – Опера – они такие, только бы «палку» за раскрытие срубить. Знаем, сами работали. Не обращайте внимания.

– Как мне всё это надоело, если бы вы знали, – упавшим голосом пробормотал следователь.

– Знаю, – мягко поддакнул Фёдорович, – только давайте продолжать, пожалуйста. У меня суд в Приморском.

Они продолжили. Записали данные паспорта, отметили, что Сергей не состоит на учёте в наркотическом и психоневрологическом диспансере.

– Ну а дальше всё просто, – сказал Фёдорович, вставая с дивана и начиная собираться. – От дачи показаний в настоящий момент отказываюсь в соответствии со статьёй пятьдесят первой Конституции РФ. Давайте распишусь. Вот мой ордер, кстати. Вечно вы про него забываете, Сергей Борисович. Рано или поздно обожжётесь на этом.