Лиловый
Шрифт:
– - Этот мальчик, -- наконец сказала она.
– - Должно быть, ему очень тяжело у нас? Он совсем молоденький, сколько ему лет, восемнадцать?..
– - Двадцать один в пересчете на астрономические годы, -- равнодушно сообщил Морвейн.
– - Разве он сегодня выглядел так, будто ему тяжело?
– - Он выглядел так, будто отчаянно пытается забыть свое прошлое и прижиться у нас, -- возразила женщина.
– - Почти жалко смотреть, как он льнет к младшим, словно ищет у них поддержки и защиты.
– - Младшие больше напоминают ему людей, чем... мы с тобой, к примеру.
Она неловко улыбнулась сквозь слезы.
– - Это так естественно.
Бел
– - Ведь это ты привез его сюда, -- сказала Волтайр.
– - Почему он живет в научно-исследовательском институте? Ему так явно понравилось у нас, может, пусть он лучше поселится здесь.
– - Лекс рекомендовал оставить его в ксенологическом, -- возразил Бел, -- к тому же, он учится у профессора. Ему следует для начала освоить наш язык и основные понятия, без которых он пропадет. Там, быть может, я попробую забрать его.
– - Это было бы хорошо, -- она опять робко улыбнулась.
– - В поместье можно найти много занятий, он наверняка не будет чувствовать себя здесь таким бесполезным, как там.
Бел промолчал и слегка нахмурился. Он понимал, отчего сестра так желает поселить чужака-мальчишку в поместье; она, должно быть, и сама осознавала это.
Он находил эту затею несколько глупой, но если это поможет остановить ее слезы, -- то пусть так и будет.
– - Я поговорю с Квинном, -- наконец сказал он.
– - Профессор работал с ним больше моего, он лучше знает, когда и как стоит забрать его, и он может убедить совет.
***
Солнечный свет выбелил и без того белую картину в кабинете профессора, сделал волосы страшной нагой женщины ослепительно рыжими. Леарза сидел за столом, возложив на него верхние конечности и упершись в холодную столешницу подбородком, и смотрел перед собой. Несколько неприятное ощущение в подбородке напомнило ему о том, что с утра он забыл побриться.
Профессор Квинн стоял у окна; он вообще любил там стоять, что-либо объясняя своему уникальному ученику, и часто закладывал при этом пухлые руки за спину. Но только сегодня, кажется, Леарза подметил, что профессор рассеянно дергает себя пальцами за длинный хвост собственных волос. Это показалось ему смешным и милым.
– - Я так понимаю, Гавин не сумел объяснить тебе эти вещи, -- говорил профессор своим привычным благодушным тоном, -- ведь в Кеттерле каждый ребенок усваивает их в раннем возрасте, и ему это кажется бессмысленным, все равно что объяснять, почему солнце греет. Но у меня, скажем, уже был некоторый опыт. Так вот, юноша, вся наша вселенная состоит из мелких частиц. Их размер таков, что их невозможно рассмотреть невооруженным взглядом, и если сравнивать, то пылинка показалась бы огромным домом на их фоне; собственно говоря, и в пылинке -- тысячи подобных частиц. Ты наверняка сочтешь странным то, что все вещи в нашем мире состоят из одних и тех же частичек, и ты, и я, и эта комната, и картина на стене, которая, как я заметил, тебе не нравится, и даже собственно солнце и наша планета. Эти частички принято называть атомами. В переводе с одного древнего языка это слово означает "неделимый", но формально давно уже выяснилось, что атомы на самом деле "делимые": они складываются из еще более мелких частей...
Леарза смотрел на хвост профессора и рассеянно пытался представить себе, что хвост этот состоит из мелких частиц. Мелких, мелче пылинки; как они только не рассыплются?..
– - А как эти частицы держатся друг друга?
– - спросил он, перебив
– - Хороший вопрос, -- профессор не рассердился.
– - Существует такой закон вселенной, по которому все тела притягиваются друг к другу. Эта сила, сила притяжения, особенно велика для маленьких частичек. Если разорвать два атома, высвободить эту силу, которая притягивает их друг к другу, образуется большое количество энергии. А если расчленить один атом, разорвать его на части, то энергии будет еще больше. Люди научились это делать, -- заметил Квинн и снова дернул себя за хвост.
– - Вызывать реакции распада атомов. Такая реакция называется термоядерной, юноша. В стародавние времена люди научились перемещаться в космосе в основном благодаря ей; сравнительно небольшие запасы топлива позволяли выделять достаточное количество энергии. Да будет тебе известно, -- и, возможно, Каин тут тебе расскажет больше меня, -- что некоторые вещества лучше подходят в качестве такого топлива, и долгое время наши корабли летали на урановых, а затем ториевых реакторах.
– - А как вообще перемещаются в космосе?
– - спросил Леарза, который уже знал, что космос -- это безвоздушное пространство, и расстояния в нем до нелепого огромны. Гавин как-то, посмеиваясь, сказал ему, что от Кэрнана до Руоса, если б он научился обходиться без воздуха, ему пришлось бы идти пешком несколько миллиардов лет, если не больше. Леарза смутно осознавал величину слова "миллиард", но все равно впечатлился.
– - Кажется, Гавин уже что-то говорил тебе о скорости света, -- сказал Квинн, оборачиваясь. Солнце вызолотило его макушку.
– - Свет тоже состоит из маленьких частичек, -- согласился Леарза, -- и двигается. Частички летят от источника света, например, от солнца.
– - Верно, верно. И, например, чтобы достичь поверхности Кэрнана, а значит, наших глаз, -- сказал профессор, поднял руку к окну, в котором показалось маленькое круглое солнце, -- лучу света понадобится около семи минут. Поскольку наши глаза устроены так, что видят при помощи света, вот этот самый солнечный диск, какой ты видишь в окне, на самом деле был таким семь минут назад. То же самое относится к далеким звездам; свет иной звезды летит к нашим глазам долгие миллионы лет, и мы будем видеть, как эта звезда горит, еще миллион лет после того, как она погаснет. Тебе понятно это?
– - Да, -- несколько неуверенно согласился Леарза.
– - Но какое это отношение имеет к полетам?..
– - Непосредственное, -- важно сказал Квинн.
– - Ничто не может двигаться быстрее света. Точнее, некоторые вещи могут, но только те, которые не несут в себе никакой информации, а космический корабль уж точно к ним не относится. Подумай, юноша, свет твоей родной звезды добирается до Кэрнана за парочку миллионов лет. Миллионов!.. Вдумайся в это слово. Но нам понадобилось всего лишь около суток, чтобы пересечь это пространство.
– - Но ведь корабль двигается медленнее света, -- быстро сообразил Леарза.
– - Нам потребовалось бы еще несколько миллионов лет, чтобы долететь!
– - Верно, верно. И нам пришлось бы лететь эти миллионы лет, даже если учесть, что на скоростях, близких к скорости света, время сильно замедляется... в общем, нам пришлось бы, если бы мы летели при помощи линейных двигателей, как их сейчас называют, или при помощи двигателя на ториевом реакторе. Встань, -- вдруг приказал профессор. Леарза сначала недоуменно вскинул на него взгляд, но профессор ждал, и китаб поднялся на ноги.
– - А теперь махни руками что есть мочи.