Лиловый
Шрифт:
Вовремя; Волтайр всей тяжестью своего тела рухнула прямо на него, молодой китаб не удержался на ногах, и они оба шлепнулись на землю с криком и визгом, но, по крайней мере, женщина была спасена и оказалась лежащей поверх Леарзы.
– - О-осторожнее, -- ошалев, сказал он. Ее глаза были совсем близко, и он мог чувствовать, как что-то колотится у нее в груди.
– - Кажется, лучше мне было этого не делать, -- чуть нервно рассмеялась Волтайр и стремительно соскользнула с него, села в траве рядом.
– - Извини, пожалуйста. Ты не ушибся?
– - Нет, а ты?
Она не успела ответить; на террасу вышел Морвейн,
– - Что это вы там делаете?
– - Яблоки собираем!
– - потом крикнула Волтайр и рассмеялась.
– - Иди сюда, поможешь нам затащить мешки в дом!
***
Бел Морвейн за ужином выслушал предложение сестры насчет поездки на Эйреан и спокойно согласился, даже сам задумчиво перечислил несколько мест, которые там можно было бы посетить, и соизволил вкратце рассказать Леарзе об истории заселения планеты (к жизни она в первоначальном виде была не пригодна, и ее биография оказалась запятнана многочисленными катастрофами, унесшими не одну сотню жизней ее упрямых обитателей). Разведчик вообще выглядел погруженным в какие-то свои раздумья, но настроение у него вроде бы было не слишком мрачное, и он даже посмеялся в ответ на шутку Волтайр.
Леарза вечером ушел к себе, сел на широкий подоконник раскрытого окна, хотя уже было прохладно, и на планшете читал энциклопедическую статью об Эйреане, хотя слова статьи плохо укладывались у него в голове, и он то и дело отвлекался, выглядывая в окутанный мглой ночи сад.
До него кое-как дошло, что астрономический год на Эйреане значительно короче, чем на Кэрнане, а день сменяет ночь за это время и вовсе лишь два раза; Леарза недоуменно пытался сообразить, отчего так происходит, и поначалу решил, что эта планета, наверное, летает вокруг солнца с большой скоростью, пока не догадался, что просто Эйреан является ближайшей к светилу, и, следовательно, у нее самая маленькая орбита.
Больше из этой статьи он ничего не вынес.
Сил читать не было, и Леарза сунул планшет на подоконник под свои согнутые в коленях ноги, запрокинул голову, легонько стукнувшись ей об откос окна. Небо было черным, без единой звездочки, только светило два круглых спутника планеты. Две луны; Леарза читал про них в какой-то книжке и знал, что там тоже кто-то живет, там построены шахты и заводы, но теперь он смотрел на два шарика, серебристый и голубой, и воспринимал их как вырезанные в черном кружки. Подняв руку с растопыренными пальцами, он убедился, что кончик его мизинца полностью закрывает кружок поменьше. Какое все огромное, подумал он: какие на самом деле огромные эти спутники и как велики расстояния, разделяющие планету и эти два шарика, а Эйреан отсюда и вовсе кажется крупной сияющей звездой.
И как неизмеримо долго идет во вселенной время. Что для нее человеческая история? Несколько мгновений в миллиардах лет общего развития! Пройдет несколько десятков лет, и его самого не станет, а вселенная и не заметит. Может быть, не заметит и исчезновения очередной планеты, которой не посчастливилось принять на себя последователей Тирнан Огга.
И вот завтра, -- они уже договорились, -- они втроем отправятся на Эйреан. Может быть, позовут кого-то еще: Сета, Тильду или Корвина, или даже Каина и Таггарта; последних двоих Леарза не видел уже несколько недель. Куда они запропастились, в запой ушли?.. Еще Гавин, посмеиваясь,
Леарза обнаружил, что уже привык к этим людям, которые поначалу казались ему совсем чужими и даже враждебными. К младшим и вовсе привязался; особенно он любил Каина, которого знал еще как Абу Кабила. И помимо младших, были профессор Квинн, которому Леарза теперь время от времени звонил, чтобы поговорить, рыжий Гавин, Беленос (ну ладно, допустим, в последние дни между ними царило какое-то отчуждение, но сегодня вечером и Бел был вполне себе сносным) и Волтайр.
Брат и сестра все-таки были похожи, и внешне, и внутренне; Леарзе они оба представлялись взрослыми людьми, уравновешенные, серьезные. Волтайр, в отличие от брата, была по-женски мягкой, а еще в ней было что-то неуловимое, заставляющее его вспоминать о матери. Вообще она, как и все, держалась чуточку отстраненно, на расстоянии, но в те редкие моменты, когда она прикасалась к нему... как сегодня, когда она потрепала его по голове; в этом ее жесте оказалось столько заботливого тепла.
Он и сам не догадывался о том, что именно этого ему не хватает больше всего: чужих прикосновений. Это заставляло его чувствовать себя таким одиноким и брошенным.
Он сидел, смотрел на луны и вспоминал прошедший день, перебирая по крупицам. Волтайр сегодня была как никогда похожа на яблоневый дух, окруженная листвой вперемешку с плодами, ее глаза по цвету напоминали бледные листья, и еще она швырялась яблоками, а потом, когда она упала на него, от нее пахло ими.
Ее груди были похожи на два яблока.
Не замечая, что кровь опять прилила к хрящикам ушей, Леарза выхватил планшет и бездумно включил его. Принялся было читать новостную ленту, но новости в массе были ему непонятны и проскальзывали тенями, говорящими на чужом языке; он отсортировал их по ключевому слову "ксенологический", чему научился сравнительно недавно.
В последней же новости была крупная фотография, на которой был изображен, кажется, город с высоты птичьего полета: Леарзе уже доводилось видеть города сверху, но этот был непохож на типичные селения Кеттерле.
"Количество собранной информации об Анвине растет", -- было написано в статье.
– - "Последняя группа разведчиков высадилась на планете и была внедрена в число местных жителей. По свежим отчетам, у анвинитов в достаточной степени развиты технологии, но занимается производством материальных вещей лишь определенная категория населения, так называемые закованные. В их среде сейчас и работают наши лучшие специалисты, выбранные для этого Лексом".
Ниже была другая фотография, мелкая; Леарза уже умел увеличивать картинки и ткнул в нее пальцем, отчего фотография развернулась на весь экран планшета.
Команда специалистов, значит. Лучшие... да, пожалуй, они действительно были лучшие.
Они уже были одеты в непривычную одежду, -- видимо, такую носили эти самые закованные, -- и на голове Таггарта был повязан платок, совсем как в былые времена, когда он был руосским нахудой. Темные красивые глаза смотрели прямо, на нижней губе прилипла сигарета: не электронная, обычная самокрутка. Каин покрасил волосы в черный, но Леарза все равно сразу узнал его, круглое лицо андроида по-прежнему оставалось добродушным, с хитринкой на кончике рта. Остальных разведчиков Леарза не знал, и ему было все равно.