Лиля
Шрифт:
Я продолжала упорно изображать обморок. С минуту было тихо, меня никто больше не тормошил. Я уже собралась приоткрыть один глаз, когда:
— Сестра, мы ее теряем! — заорал дурным голосом Серебряков, закидывая мою голову назад и зажимая нос, одновременно принудительно открывая мне рот.
И он начал делать мне искусственное дыхание! Я широко распахнула глаза, возмущенно замычала и попыталась оттолкнуть его. Алекс откинулся назад с громким хохотом.
— Совсем что ли обалдел?! — бушевала я, вскакивая на ноги.
— Она живая, живая! — воздел руки к небу мерзавец,
— Ненавижу тебя, Серебряков, ненавижу! — я даже ногами затопала от злости.
Он сел, скрестив ноги и с любопытством воззрился на меня, перестав смеяться. Но веселая улыбка играла на его губах. Алекс легко поймал меня за руку и дернул на себя. Я не удержалась и упала ему в руки. Принц удобно усадил меня в импровизированное кресло из скрещенных ног и собственного тела. Потом обхватил руками и прижал к себе, не давая снова вскочить. После пятнадцатой тщетной попытки встать, я смирилась и уже не дергалась. Хватка чуть ослабла, но не сильно. Алекс устроил свою голову поверх моей, чем вызвал мое ворчание, и как-то умиротворенно вздохнул. Я нахмурилась, ожидая вынужденной беседы.
— Лиль, нам надо вернуться в Тагорад, — сказал Алекс вовсе не то, что я собиралась услышать. — У меня душа не лежит вести тебя туда, но это, действительно, надо сделать. Если тебя попробуют отдать моему брату, я при свидетелях потребую предъявить договор наших отцов. Во-первых, тебя тогда не тронут, пока договор не будет предоставлен к изучению. А я имею права его потребовать, потому что он касается и меня. А во-вторых, Иллиадар не сможет отказать мне в ознакомлении с документом.
— Что тебе сказал мой отец? — уже совершенно спокойно спросила я.
— Что я обязательно должен прочесть договор. Сказал, что это важно для нас обоих: тебя и меня. — ответил его высочество.
— И все? — честно, я была разочарована.
— Еще сказал, что будет счастлив видеть меня своим зятем, — я закинула голову назад, и он подмигнул.
— Врешь! — тут же определила я.
— Это было в его глазах, — не растерялся Серебряков.
Я скорчила скептическую гримаску и расслабилась, усаживаясь более вольготно. Смысл спорить пропал, наши планы совершенно совпадали, но до момента, в котором Алекс собирался быть честным человеком. Замуж я не хотела, совершенно, о чем я и сообщила Саше.
— Лиль, я совершенно тебя не понимаю, — начал он. — У меня две тещи будет, две! Но я же не плачу, я геройски сую голову в петлю. Ты-то почему сопротивляешься?
— Зато у меня будет деверь чокнутый, — проворчала я. — Саш, я не хочу замуж и все.
— Не аргумент, — фыркнул несносный Серебряков. — Приведи разумный довод, и может я рассмотрю его и сочту достойным.
Я крепко задумалась, доводов, кроме стойкого, но честного- не хочу замуж, у меня не было. Я даже могла бы признаться, что мне нравится засыпать и просыпаться с ним в одной постели, и что мне было с ним легко и весело, и что мне нравилось смотреть на него. Могла бы, но не призналась. Я начала копаться в его минусах, с ужасом понимая, что минусов в моих глазах у него резко поубавилось. Я повернула голову в сторону выхода из храма
— Я влюбилась, Саша, не в тебя, — произнесла и даже застыла, ожидая ответа.
— Ты обманываешь, — ответ был сказан очень спокойно, просто как констатация факта.
— Нет, это правда, — я тяжело вздохнула.
Теперь застыл Алекс, на мгновение перестав дышать. Он убрал от меня руки, но тут же вернул их обратно, сжав в каменных объятьях. Я невольно вскрикнул, и Саша ослабил хватку. Я опять вскинула голову, и увидела, что он смотрит на Натаэля, и его взгляд мне совершенно не понравился. Стало как-то сразу нехорошо. Я ведь соврала! Не была я влюблена в Ната. У меня было достаточно времени подумать, пока я лежала связанная взаперти, и многое оценить с другого ракурса. Да, он меня привлекал, но не больше. Я сцепила покрепче зубы, чтобы не сдать себя саму.
— Мне все равно, — хрипло сказал Серебряков.
— Что? — я потрясенно уставилась на него.
— Поговорим в Тагораде, — Алекс уже справился с собой, поднял меня и поднялся сам.
— Саш, ты хочешь против моей воли? Тогда чем ты лучше своего брата?
— Тем, что я люблю тебя, — ответил он и пошел к остальным, а я осталась стоять с открытым ртом.
Гоша ткнулся в меня теплым носом. Я тяжело опустилась обратно на землю и взяла моего гаэро за голову, задумчиво глядя в глаза, там было понимание. Я мысленно задала вопрос: «Что делать, Гош?». И получила ответ в виде эмоции, захотелось сбежать, прямо сейчас. Я отрицательно покачала головой, сейчас нельзя, я хочу знать все про договор моего отца с отцом Алекса. Вроде и смысла в этом никакого, если я хочу держаться подальше от аминасских братьев, но нездоровое любопытство и жажда знаний гонят в лапы двух королей. Я обернулась и посмотрела на ожидающих мужчин. И все же, почему меня здесь не ждали люди короля Радоггая? Он ведь знал, куда я направлюсь, больше-то некуда, но засады не было, и я по прежнему на свободе… Которую хочет отнять Алекс, не смотря ни на что.
— Мы потом сбежим, мой хороший, — тихо ответила Гоше на его предложение. — Только будь всегда рядом, хорошо?
Тень ответила теплой волной преданности и заботы. Я встала, и мы побрели к мужчинам. Алекс разговаривал с Эдом, он не обернулся и не посмотрел на меня. Зато встретил доброй улыбкой Натаэль. Дэсмил с новым любопытством разглядывал меня. Его взгляд прошелся от меня к Нату, потом переместился на спину принца Алексиана, и Дэс усмехнулся. Ну, вот точно нарывается!
— Как вы себя чувствуете, Лили? — спросил Натаэль.
— Лучше всех, — преувеличенно весело соврала я. — Что было, когда я отключилась?
— Гаэро освободил нас, и мы тоже повеселились, — влез в разговор Дэсмил. — Хоть душу отвели. Все-таки использовать заклинание стазиса было подло.
— Змеевикам не нужна была схватка, — сказал Нат. — Им нужна была принцесса, и они получили ее без долгого махания оружием и лишних жертв. К тому же про гаэро они знали.