Лиля

Цыпленкова Юлия Валерьевна

— Лиля! — крикнул Саша.

— Я скоро, — ответила я и продолжила свою прощальную прогулку по деревьям.

Ветер бежал вместе со мной, играя локонами, целуя лицо, лаская открытые плечи.

— Бежит, — прозвенел голосок.

— Спешит…

— Радуется…

— Прощается…

— Грустно…

— Печально…

Мне тут же стало тоскливо. Это чувство пришло извне. Я остановилась и оглянулась. Несколько дриад сидели на ветвях позади меня. Я подошла к ним и села рядом. Лесные красотки протянули руки, и мы образовали круг. Тут же передо мной появилось видение прекрасного леса, даже Древний Лес не был так хорош, как тот, что мне показывали дриады. Солнечный свет заливал все вокруг. Под деревьями

бежали кентавры, дриады и нимфы кружились в воздушном танце. Вдруг послышалось ржание, и на поляну, где танцевали чудные видения, выбежал серебристый единорог. А потом я увидела сверкающее море. Оно светилось само по себе, и это было такое завораживающее зрелище, что я даже потеряла счет времени, любуясь на радужные всполохи. Архалас, это и был легендарный Архалас. Это я точно знала, а еще знала, что королева и лич ошибались. Моя кровь не могла открыть им проход, он закрылся бы вместе с моей смертью. Пока я жива, я связана с Родиной моей матери. И лишь тот, кого я возьму за руку, лишь тот, чья душа будет связана с моей, сможет войти в Архалас. Для иных этот путь будет всегда закрыт. Я тут же улыбнулась, вспомнив лисьи глаза, соперничающие цветом с изумрудной зеленью листвы, и открыла глаза. Дриады улыбались вместе со мной. Они чувствовали все, что чувствовала я и больше не печалились. Я встала, готовая вернуться к Саше, когда меня позвали. Ветви опустились на землю, и я сбежала вниз, оказавшись в объятьях своих родителей. Аэринн я обрадовалась, а вот отец вызвал у меня смешанные чувства.

— Злишься? — спросил с улыбкой бывший король Селестин.

— Немного, — кивнула я, и с деревьев свесились суровые дриады, Аэринн тоже хмуро взирала на отца.

— Все вышло так, как и должно было выйти, — ответил бывший король. — Ты нашла своего мужчину, который за тебя жизнь отдаст. Блай получил то, что ему полагалось. Если бы Герата не вмешалась, все могло быть иначе…

— Ты знал про королеву? — потрясенно спросила я. — Ты знал и ничего не сказал?

— Вы сами должны были пройти свой путь. Я был уверен, что вы со всем справитесь, — мягко улыбнулся папашка.

— Ну, ты, папа и… — вот честно, убила бы его бывшее величество. Скажи он нам еще в Древнем Лесу про Герату, про договор, про все, насколько бы наша жизнь облегчилась!

— Возможно, когда-нибудь ты поймешь меня, — теперь отец грустно улыбался.

Я хмуро посмотрела на него, дриады тоже обиделись. Единственная, кто вырвалась из круга, была Аэринн. За ней начали оттаивать остальные, я тоже, помимо воли. Мама- дриада обняла меня.

— Архалас ждет тебя, возвращайся, — сказала она.

Я неуверенно кивнула. Возможно, однажды мы навестим этот мир, где остаются ставшие дорогими нам люди, и я войду в легендарную страну дриад и других мифических созданий.

— Лиля! — донесся до меня крик Серебрякова.

Я улыбнулась дриадам, потом отцу и побежала обратно. Алекс, мрачнее тучи, ждал меня все на том же мосту. Я увидела, как посветлело его лицо, когда я соскочила с дерева.

— Думал, сбегу? — подмигнула я и пошла в замок.

— Чудовище лесное, — проворчал Саша и пошел следом.

Натаэль ждал нас во дворе замка. Он молча проследил взглядом наше приближение, развернулся и повел за собой. Мы вошли в замок, спустились вниз, куда-то в подземелье. Сказочник уже закончил рисовать пентаграмму, и теперь расставлял в углах кристаллы. Он даже не обернулся на нас. Гаэро появились рядом. Я крепко обняла Гошу и шептала ему, как сильно я его люблю, и что, если Эд не придумает, как его отправить ко мне, то я обязательно к нему вернусь. Волна тоски захлестывала меня раз за разом. Гоша смотрел на меня своими черно-красными глазами и все тыкался носом в ладонь. Бакс уткнулся в Алекса, и тот тоже что-то обещал своей тени. Ненадолго оторвавшись от гаэро, я подошла к Нату,

он отвел глаза.

— Нат, помнишь, что я сказала? Ты можешь навестить меня, я буду тебе рада, — сказала я ему.

— Я не смогу, Лили, — грустно улыбнулся Натаэль. — Пока я охраняю ваше тело, я не смогу покинуть свой пост.

— Денек-другой и Эд посмотрит, — отмахнулась я. — Я буду тебе очень рада, Нат. Я буду ждать.

Потом поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. Герой моих снов посмотрел на Алекса, потом кивнул и немного расслабился. Я вернулась к Гоше и обняла его, замерев, пока Эд не позвал меня. Я смело шагнула в пентаграмму, стараясь не думать, что сейчас со мной будет. Саша остался стоять за границей пентаграммы. Это мое сознание отправлялось в путешествие, оставляя тело, погруженное в стазис, на попечение Ната. Он сам вызвался, и лучшего охранника сложно было придумать. Даже мой ревнивец согласился. Серебряков должен был отправиться следом за мной, потому что его переход был более энергозатратным.

Я еще раз посмотрела на трех мужчин. Алекс ободряюще улыбался. Эдамар просто кивнул, он был занят своей работой. Нат не отрывал взгляда, как и Гоша. Я судорожно вздохнула и закрыла глаза.

— До скорого, котенок, — услышала я голос Саши и обернулась к нему, чтобы тут же опустить взгляд вниз.

Кристаллы начинали светиться. Чем громче становился голос Эда, тем ярче разгоралось в них внутреннее пламя. В какой-то момент кристаллы треснули, высвобождая энергию, заполыхавшую над пентаграммой, и тогда я снова зажмурилась. Над головой трещало, неприятно пощипывало кожу, слепило сквозь сомкнутые веки. А потом мне показалось, что меня толкнули, потом сильней и потянули. Было ощущение, будто меня вытягивают из платья. На мгновение, я ощутила слабость в ногах, а потом был рывок, и я увидела золотоволосую изящную красавицу, лежащую в центре пентаграммы, трех мужчин глядящих на нее, и только тень подняла голову, глядя прямо на меня. А дальше был провал и чернота, и что-то вязкое и холодное словно проталкивало меня сквозь себя…

… Назойливое пиканье ворвалось в сознание и начало раздражать. Потом был запах, очень знакомый запах и тихие голоса рядом, но понять их я никак не могла. Я попробовала открыть глаза. Веки дернулись, но не спешили меня слушаться. Это напугало. Я начала панически дергаться. Судорожно сжались пальцы, потом снова дрогнули веки, еще усилие, и я, наконец, уставилась в белый потолок, постепенно узнавая звуки и запахи. Больница! Я была в больнице. Попробовала подняться и не смогла. Страшная слабость разливалась по телу.

— Очнулась! — надо мной склонилась молодая женщина. Она была мне смутно знакома. Попробовала напрячь память, и имя само скользнуло на язык.

— Тома, — из горла вырвался хрип.

— Я сейчас, — она отошла, снова с кем-то разговаривая. — Ну, ты, парашютистка, даешь. Мы чуть все не поседели. — тараторила Томка, — нагибаясь ко мне. — Если бы не Серебряков, даже не знаю, вытащили бы тебя или ходили на могилку.

В коридоре раздались стремительные шаги. Дверь распахнулась, и я скосила глаза. В палату влетел Саша. Я невольно залюбовалась им. Он снова был с стрижкой. Зеленый костюм медика ему шел не меньше, чем камзол. Саша оттеснил Томку, дав ей указание позвонить моим родителям, сам сел на край кровати, посветил мне в глаза и улыбнулся.

— Здравствуйте, Лилия Владимировна, — сказал он. — Долго же вы возвращались, я уже начал нервничать. Я три дня здесь, — негромко пояснил Алекс, склоняясь ко мне, беря за руку и коротко целуя.

Три дня? А будто только что все случилось. Я постепенно вспоминала последние события. У Саши зазвонил мобильный, и он быстро ответил, продолжая держать меня за руку. Серебряков приложил мне трубку к уху. Я удивленно посмотрел на него, но тут же задохнулась, чувствуя, что плачу.