Лимит надежды не исчерпан
Шрифт:
– Согласившись на эту работу, я допускал, что в один неудачный день меня вычислят, и тогда мне придется бежать из страны, – также мрачно сказал Сарадзе. – Возможно, этот день наступил. Сегодня отправлю семью к знакомым в Абхазию, там их не достанут. И если окажется, что они пришли за нами и Васо все рассказал, уеду туда сам. Тебе придется дальше действовать без меня.
– Понятно, – сказал Мамедов. Ситуация складывалась невеселая. – Ладно, будем надеяться на лучшее. Удачи.
– И тебе удачи, – ответил Сарадзе и дал отбой.
Затем
– Хреново дело, – сказал Самойлов, выслушав его. – Если мы потеряем Сарадзе, это серьезно скажется не только на этой операции, но и на всей нашей работе здесь. Кроме того, они могут выйти на вас, ведь Васо вас видел.
– Это им мало что даст, – достаточно спокойно ответил Мамедов. – Я здесь неофициально, где меня искать, они не знают. Так что немного загримируюсь, и они вряд ли меня найдут, если только случайно. Вам нужно срочно сообщить в центр о произошедших изменениях. Потому что наш первоначальный план перехватить их после перехода границы уже бесполезен.
– Вы думаете, они попробуют проникнуть в другом месте?
– Я бы на их месте вообще отказался от операции, что бы они там ни задумывали. Лезть на территорию противника, когда он об этом знает, – самоубийство, – пояснил Мамедов.
– Хорошо, я сообщу обо всем этом в центр. А вы пока что собираетесь делать?
– К санаторию сейчас лучше не приближаться. Они сейчас явно будут начеку и усилят охрану. Так что буду ждать указаний из центра…
Россия, Ингушетия,
16 ноября 2007 года
Рашидов услышал приближающийся издалека звук мотора автомобиля. Сейчас он вместе с несколькими десятками других учеников лагеря слушал Хасана Бека, который рассказывал им, как следует действовать на массовых митингах, как противостоять милиции и управлять настроением толпы.
С самого момента приезда их интенсивно обучали взрывному делу, организации массовых беспорядков, проведению терактов против правоохранительных органов и представителей властей. Обучение практическим навыкам перемежалось агитационными занятиями, где им вдалбливали мысль об их священной миссии и о том, что они должны быть готовы пожертвовать ради нее своей жизнью.
Автомобиль остановился справа чуть сзади них. Хлопнули двери, и Хасан Бек бросил взгляд на прибывших. За ним повернули головы еще несколько человек, среди которых был и Рашидов. Он увидел, как из машины вытащили человека с завязанными глазами и связанными руками и потащили в одну из дальних палаток.
– Продолжаем занятие, – прикрикнул на любопытных Хасан.
Вечером за ужином Рашидов сел неподалеку от Мусы Хуцаева, который был на короткой ноге с начальством лагеря. Разговор за едой вращался вокруг предстоящей миссии, а также полученных во время занятий знаний. Улучив момент, когда разговор зашел о похищении правительственных служащих, Рашидов поинтересовался у Мусы, кого привезли сегодня днем.
– Это Исмаил
– А он случайно не родственник Вагиза Ватаева, лидера «Исламской партии Ингушетии»? – спросил Рашидов.
– Это его брат.
– А разве они нам не союзники? – спросил еще один из ужинавших. – Зачем мы его похитили?
– Они нам не союзники, – сурово ответил ему Хуцаев. – Они лишь рвутся к власти в республике, прикрываясь верой. Они и не собираются избавляться от власти неверных. Так что мы будем использовать их в нашей борьбе, но потом избавимся от них.
Рашидов слушал его рассуждения вполуха. Вагиз Ватаев был известным лидером оппозиции, и похищение его брата должно было серьезно осложнить и без того непростую ситуацию. Агент решил сегодня же вечером передать в управление информацию о местонахождении лагеря и о том, что в нем держат Исмаила Ватаева.
Россия, Назрань,
16 ноября 2007 года
Когда Масалов приехал на работу в управление, у двери кабинета его уже ожидал полковник Владимиров.
– Что-то случилось? – встревоженно спросил Масалов. В последнее время новости приходили в основном невеселые.
– Поступили важные сведения от капитана Ишаева, – доложил Владимиров.
– Проходи, Семен Алексеевич, – Масалов открыл дверь кабинета. – Ну, рассказывай, что там такого важного сообщает Ишаев, что ты с утра ждешь меня у двери.
– В лагере подготовки, где находится Ишаев, содержат Исмаила Ватаева, – коротко доложил Владимиров.
Масалов улыбнулся – впервые за последние три дня. Это была очень хорошая новость. Освобождение Ватаева должно было снизить градус напряженности в республике; кроме того, у них появится серьезный повод для закрытия «Правоверных».
– Полагаешь, мы должны взять лагерь и освободить его? – посмотрел он на Владимирова.
– Да. А то они могут перевезти его или вообще убить. Как того муллу.
– Думаю, ты прав, – согласился Масалов. – Хорошо, иди и сообщай, если еще что-нибудь выяснится, а я позвоню в Ростов – надо сообщить об этом и запросить людей для операции. Поскольку мы не знаем, есть ли у этих «Правоверных» свои люди в местной милиции, я не хочу привлекать их.
Когда Владимиров вышел, Масалов поднял трубку.
– Соедините меня с Ростовом, с генералом Андреевым, – сказал он.
– Здравствуйте, Василий Сергеевич, – услышал он через минуту голос Андреева. – Хорошо, что вы позвонили, у меня есть для вас важные новости.
– Надеюсь, хорошие? – поинтересовался Масалов.
– Полагаю, что да. – По голосу Андреева чувствовалось, что он сейчас в хорошем настроении. – Я думаю, мы знаем, кто стоит за всеми последними событиями у вас в республике.
– И кто же? – несколько удивленно спросил Масалов. Насколько помнил генерал, он не отсылал в Ростов доклад о подготовке «Правоверных» к серьезным акциям, так что слова Андреева его несколько озадачили.