Лимонка в тюрьму (сборник)
Шрифт:
Минут через двадцать «главнее кума» пришёл с ментом, который «ещё главнее». «Ещё главнее» выставил «главнее кума» за дверь и попытался выяснить, почему я отказываюсь от такого здоровского предложения и не нуждаюсь ли я в психиатрическом обследовании.
Ну а потом мне наконец показали «высокого чина». Он представился сотрудником ГУИН (скорее всего, наврал), и чем дольше я с ним разговаривал, тем сильнее он меня удивлял. Сначала он сказал, что всем дадут лет по 5–7, и предложил мне в обмен на условку сказать, что организатор акции – Лимонов. Потом – что Роман Попков. Потом сказал, что это не обязательно, достаточно
Разговаривали со многими, в том числе и с девчонками, но все отказались. Уверен, тогда уже было принято решение о нашем освобождении (спасибо родителям и партии!), но его надо было обыграть политически. Им недостаточно было голословных статей об обманутых детях и старике Лимонове, который питается нашей молодой кровью, им нужно было наше публичное отречение от партии. По планам врага всё должно было выглядеть, как будто Лимонов нас обманул и подставил, а добрая власть выпустила, оставив в тюрьме лишь «самых идейных», которые помогали Лимонову обманывать несмышлёных детей.
А теперь хочу обратиться ко всем тем СМИ, кто нас порочил. Ну что, господа продажные писаки, теперь-то все могут видеть, что вы просто подкремлёвские шлюхи. Ну а если есть среди вас хоть один порядочный, кто не понял ситуацию и по ошибке нас оклеветал (эдакий обманутый ребёнок, которого ввели в заблуждение злые взрослые дядьки), то не пора ли печатать опровержение?
Хотя вообще-то тьфу на вас.
Брос
Раздался цинк в тормоза (из хаты напротив кинули в нашу дверь кусочек засушенного хлеба). Это сигнал, что надо отрабатывать брос.
Ещё накануне мы знали, что сегодня будет отработан брос с волей и всё затянутое в тюрьму пойдёт через нас (крупная партия героина, мобильные трубы, возможно – деньги).
Как всегда, услышав цинк, мы резко подрываемся, и каждый знает, что ему делать, – я выключаю звук телевизора, достаю бросового коня, привязываю почту, а Дэн (имя изменено) пробивает поляну и открывает кормяк. У меня всё готово, но у Дэна не получается открыть кормяк. Я начинаю нервничать:
– Дай сам открою!
– Погоди, там кто-то есть, – шепчет Денис.
Несмотря на то что он прошёл Чечню, в этот момент его лицо белее бумаги от нервного напряжения. Ещё бы: если мусора возьмут нас с героином, то могут добавить срок по ст. 228. Я смотрю в шнифт – на продоле никого нет, дорожник из хаты напротив жестами показывает: «Открывайтесь!» Я несколько секунд прислушиваюсь и говорю:
– Да нет там никого. И 523-я цинкует, а он с зеркалом стоит, если б звезды были – он бы их видел. Давай открываться.
Денис снова пытается открыть кормяк, у него ничего
– Там, с той стороны, кто-то держит кормушку!
Опять смотрим в шнифт и никого не видим. Дэн приоткрывает кормушку и начинает с силой давить на неё. На весь продол раздаётся: «Мяу!», и в кормяк влезает кот.
Затаскиваем его внутрь и собираемся, наконец, отработать брос. Но кот начинает с шумом ворошить помойное ведро, а при таком шуме брос отрабатывать нельзя. Я отрезаю ему кусок колбасы, чтобы он угомонился, и опять возвращаюсь к тормозам.
– Готов, Дэн?
– Готов!
– Ну, с Бо… Вот урод!
Старик, спящий около тормозов, неожиданно и громко захрапел.
– Б…, старый, нашёл время! – толкаю его в бок.
Он просыпается и громко спрашивает:
– А? Чё такое?
– Заткнись, дурак, потом похрюкаешь! Не видишь, брос отрабатываем, – отвечаю я, несмотря на его почтенный возраст.
– Ну всё, давай, Дэн, я уже коня с 529-й вытянул, щас быстренько точканем и сразу отправим. Давай бросать!
Дэн бросил коня – с первого раза попал. Дорожник из хаты 523-й затянул почту и кинул нам коня со своей почтой. К коню был привязан помпончик для веса. Вот этим-то помпончиком он и попал в выключатель, расположенный на стене продола, рядом с нашими тормозами. В нашей хате погас свет. Я достал свечи, стал зажигать и увидел, что кот, только заехав в нашу хату, уже чувствует себя довольно свободно – он сунул морду в баул Дэна и вытащил зубами запасного коня. Я отобрал у него коня, убрал обратно и застегнул баул.
Дорожник из 523-й опять бросил коня и на этот раз попал в выключатель вентилятора.
– Бля, пьяные они, что ли? Ушлёпки, ёпт! – прошипел вспотевший Дэн.
Включился вентилятор, и тарахтение его было слышно по всему крылу. Из соседней камеры (где сидел нацбол Оснач) нам цинканули. Услышав два удара в стену, Дэн чуть не впал в истерику. Я отстучал «расход» в соседнюю хату, а в углу опять раздался грохот. Это кот встал на задние лапы, а передней врезал по шконарю, как раз в то место, где были спрятаны обе заточки. Он их обе и выбил. «Козёл ты, а не кот», – бросил я на ходу.
Дэн наконец поймал коня и закрыл кормяк. Когда я точковал почту, волосы встали дыбом. До тюрьмы я и грамма герыча в руках не держал, а тут коробки и коробочки, пакетики да мешочки. Да ещё идут на вора, на положенца, на смотрящих за корпусами. Быстро заточковав этот наркокараван, я его благополучно отправил в соседнюю хату.
Оттуда караван пошёл дальше по адресам и разлетелся по всей тюрьме.
А хата 523-я ещё полчаса кидала своего коня на меткость, пока не выключила наш вентилятор и не включила нам свет.
Дальнейшая судьба действовавших в этой сцене лиц различна и не очень-то весела.
Старый, спавший около тормозов, по глупости получил четыре года строгого режима. Когда его взяли менты с эфедрином, он сказал, что это винт. Он боялся, что если скажет «эфедрин», то его заменят на винт или героин. Так как эфедрин считается только заменителем наркотика, он не попадает под ст. 228, и срок за него предусмотрен ниже, чем за наркотики. Старый хотел на суде заявить, что это был эфедрин, и потребовать экспертизы. Но перепроверять всё заново – это много возни, делать этого никто не захотел, и он получил свой срок по ст. 228.