Лимоны никогда не лгут
Шрифт:
— Мы не причиним вам никаких неприятностей. У нас нет оружия.
— Полагаю, что нет, — сказал Грофилд. — Идите в грузовик — ты и ты, — и навел ствол автомата на двух более молодых продавцов.
Оба как-то замялись. Продавец постарше сказал:
— Делайте то, что они вам говорят. Не пойдете же вы против стволов.
Барнес стоял в проеме грузовика, держа другой автомат.
— Это разумно, — одобрил он, и его суровый голос, казалось, был исполнен угрозы. — Никто из нас не хочет никого убивать. Мы здесь только
— Мы будем сотрудничать, — сказал продавец постарше. — Давайте, Томми, Ред? Давайте!
Более молодые до сих пор колебались не потому, что замышляли дать отпор, а потому, что боялись... Да и как иначе? Перед ними было три человека в черных капюшонах, прикрывающих лица, двое из них — с автоматами в руках. А Тебельман в глубине грузовика стоял с бельевой веревкой в руках.
Грофилд сказал:
— У вас просто будет длинный перекур, вот и все. Беспокоиться не о чем. Давайте заходите.
Ред двинулся с места первым, а секунду спустя за ним последовал Томми. Пока Барнес будет присматривать за ними, Тебельман снимет с них фартуки, а потом свяжет им руки за спиной, усадит их и свяжет лодыжки, наденет повязки на глаза. Вставлять им кляпы нет необходимости: человек, который не видит, не станет кричать.
Тем временем Грофилд спросил продавца постарше:
— Как тебя зовут?
— Харрис. — Он был напуган, но подходил к ситуации так, будто она — вполне ординарная, будто лучший способ справиться с ней — это вести себя тихо, спокойно и послушно. Что соответствовало действительности.
— Я имею в виду твое имя, — сказал Грофилд. Он научился этому несколько лет назад у других людей, занимающихся подобным ремеслом, — если тебе нужно контролировать людей во время дела, узнай их имена, а потом называй их по именам при каждом удобном случае. Таким образом ты признаешь их индивидуальность, даешь им понять, что допускаешь самоценность их личностей, и они начинают меньше бояться того, что ты сделаешь им больно или убьешь их.
Служащий сказал:
— Уолтер.
— Как тебя обычно называют? Уолт? Уолли?
— Просто Уолтер. — Судя по голосу, его удручало положение, в котором он оказался. Грофилд кивнул:
— Хорошо, Уолтер. Сколько еще работников в магазине?
— Четверо.
— Сегодня ночью нас только семеро!
— Это почему же?
— Нас всегда только семеро, — сказал Уолтер. — Мы — постоянная ночная бригада.
— Ладно. Как зовут остальных четырех?
— Хал, Пит, Энди и Триг.
— Триг?
— Это кличка. Его зовут Энтони Тригометрино.
— Ладно. Где они? Все четверо у полок?
— Нет, Триг — на складе. Остальные — в торговом зале.
— А где склад?
Уолтер кивнул в сторону Хьюза:
— Вон за той дверью... Там!
— Хорошо, Уолтер. Мы с тобой сейчас пройдем туда, ты просунешь голову
Уолтер кивнул:
— Я это сделаю.
— И не ляпнешь никакой глупости?..
— Нет, сэр, — пообещал Уолтер. Он снова начинал нервничать.
Грофилд не хотел, чтобы кто-то чрезмерно волновался. Во-первых, ему не нравилось вытворять с людьми такое без необходимости, а во-вторых, спокойный человек, как правило, доставляет меньше хлопот. А потому сказал:
— Уолтер, мне жаль, если я заставляю тебя нервничать. Но ничего не могу поделать с оружием и маской. Ведь ты, конечно, понимаешь: все, что нас интересует, — это деньги в сейфе, верно?
Уолтер кивнул.
— И ты понимаешь: нам лучше, чтобы полиция разыскивала нас не за то, что мы кого-то застрелили.
— Наверное, так, — пожал плечами Уолтер.
— Поверь моему слову, Уолтер. Мы проделаем все это как можно безболезненней для всех. А теперь пойдем к той двери.
— Хорошо. — Уолтер кивнул. Теперь он выглядел несколько спокойнее.
Они прошли к двери. Хьюз был в маске и держал «смит-и-вессон» 38-го калибра, поставленный на предохранитель; револьвер мог выстрелить, только когда пластинка на задней части рукоятки будет ослаблена. Хьюз, расположившийся за дверью, быстро отступил на два шага и прошептал:
— В соседней комнате кто-то есть. По-моему, только один человек.
— Триг, — сказал Грофилд. — Уолтер сейчас его позовет. Давай, Уолтер! Скажи ему, чтобы вышел сюда на минутку, а потом отойди назад так, чтобы не заслонять дверной проем. Понял?
— Да, — сказал Уолтер. Он вел себя как ни в чем не бывало и оставил свое «сэр», и это было хорошо. Значит, он больше не боялся, что его убьют.
Грофилд и Хьюз стояли у стены, Грофилд — спереди, потому что автомат выглядел внушительнее, чем маленький револьвер, а Уолтер подошел и встал в дверях. Он окликнул:
— Триг? — Чей-то голос что-то произнес в ответ, и Уолтер сказал: — Выйди на минутку, хорошо?
Грофилд расслышал, как на этот раз голос произнес:
— Ну что там еще? Мне тут хватает этого добра... Триг, все еще ворча, сделал два полных шага в комнату, прежде чем заметил Грофилда, Хьюза и оружие. Он напустился было на Уолтера:
— Ну и как я, по-твоему, должен... — Потом он остановился как вкопанный, умолк и уставился на автомат. Грофилд сказал:
— Иди дальше, Триг. И не делай резких движений. Триг был плотный, среднего роста и очень волосатый. Без малого тридцати лет на вид, в черных слаксах и белой футболке. Без фартука. Руки у него были толстые и волосатые, с его инициалами, вытатуированными на левом плече. У него было тяжелое угрюмое лицо, щеки, покрытые густой синевой от бритья. Он был из тех, кому привычны резкие движения, он баламутит всех и напрашивается на то, чтобы его прикончили.