Лимоны желтые
Шрифт:
Нельзя сказать, чтобы настроение у Агнес было праздничное. По утрам она все еще просыпалась с мыслью о том, что стало с ее жизнью, но, по крайней мере, теперь уже не начинала плакать каждые пять минут, как в прошлый раз, когда они с Луссан «выходили в свет».
Перебрав несколько вариантов, Агнес в конце концов остановилась на черной блузке и джинсах «Филиппа К». Неброско, но со вкусом. Потом она нанесла на волосы мусс для укладки и, наклонив голову, высушила их феном. Результат превзошел ожидания, пришлось приглаживать прическу мокрой щеткой. Хотя была середина зимы, волосы казались выгоревшими на солнце, словно
Агнес считала себя нескладной. В детстве она сутулилась и втягивала голову в плечи, чтобы не быть выше всех. Школьная медсестра твердила ей, что держаться надо прямо, иначе потом будут проблемы со спиной. Совет казался Агнес глупым: у нее уже есть проблемы со спиной. Спина была слишком длинной, точно так же как ноги, руки и шея. Идеальный рост манекенщицы, убеждала ее медсестра, но Агнес это мало утешало, в четырнадцать лет она была выше всех мальчишек в классе. К тому же, если распрямить спину, сразу видно, что у тебя нет груди. Лучше ходить ссутулившись, глядишь, кто-нибудь из сексуально озабоченных сверстников поверит, что даже у этой плоскодонки Агнес Эдин под бесформенным свитером скрывается кое-что интересное.
Слава богу, она уже взрослая. Агнес посмотрелась в зеркало. Челка до бровей, узкое лицо обрамляют «мокрые» пряди. Косметики почти никакой – только чуть-чуть туши на ресницах и немного блеска на губах. Можно было, конечно, на этом не останавливаться, подвести глаза, оттенить высокие скулы, но Агнес в такой раскраске всегда чувствовала себя неуютно, как будто к ее телу прилепили чужое лицо. Она и так выглядела неплохо и знала это, а привлекать к себе всеобщее внимание не любила. В отличие от Луссан.
Прежде чем отправиться куда-нибудь развлечься, они должны были встретиться у Луссан и выпить джина с тоником, поэтому Агнес поехала на Фридхемсплан. Подруга жила совсем рядом с метро, на Санкт-Эриксгатан.
Луссан открыла ей уже с бокалом в руке. Окинув Агнес взглядом, она присвистнула.
– Какая красотка! – весело воскликнула она. Но, когда Агнес сняла пальто, критически покачала головой: – Замечательный наряд… для работы. Хочешь, одолжу тебе юбку? А может, топ? У меня большой выбор!
– Спасибо, не надо. – Агнес вздохнула. Конечно, она выглядит довольно бледно по сравнению с Луссан, которая оделась явно «на выход»: короткая юбка, блузка с глубоким вырезом, кожаный пиджак, на ногах – чулки с рисунком, на губах – ярко-красная помада. Но тут уж ничего не поделаешь, у них на этот вечер разные планы. Агнес взяла протянутый бокал, сделала глоток и закашлялась: – Ты что, хочешь, чтоб я окосела еще до того, как мы выйдем из дома?
Луссан сделала обиженное лицо:
– Не нравится мой джин – воля твоя. Можешь взять в холодильнике
Агнес пошла на кухню и до краев налила в бокал тоника. Луссан сновала взад и вперед по неубранной квартире, поправляла макияж, надевала серьги, снимала серьги, наполняла свой бокал, мерила сапоги и беспрерывно говорила. Отвергнутая одежда кучами валялась на стульях и на полу, в ванную было вообще страшно заходить. Насколько тщательно Луссан следила за собой, настолько безразлично она относилась к порядку в собственном доме.
Сначала они пойдут в бар, который недавно открылся в Старом городе, сообщила Луссан. Оттуда – в какой-нибудь ночной клуб в центре. Годится? Агнес кивнула. Мечты о диване, телевизоре, сырных палочках и чае казались все более нереальными.
Когда подруги наконец собрались, было уже полдесятого, и они поехали в Старый город на такси. Платила Луссан. «Сегодня я угощаю, – твердо сказала она в ответ на протесты Агнес. – Я зарабатываю, и к тому же немало. А ты сидишь без работы. И хватит об этом!»
Стоило им войти в прокуренный бар, как настроение у Агнес резко упало. Народу полным-полно, толчея, все громко разговаривают, смеются. Такое впечатление, что все эти люди знают, зачем они сюда пришли. Агнес чувствовала себя среди них инопланетянкой. Почти машинально она стала озираться в поисках Тобиаса. Но его не было. Его и не должно было здесь быть. Он теперь сам по себе. Ничем не связанный, вольный как птица. Без нее, без нее, без нее.
Луссан взяла ее за локоть.
– Успокойся, все будет хорошо, – улыбнулась она. – Смелость города берет. Ну что, по коктейлю? Ты что будешь?
– «Космополитен».
– Слушаюсь!
Луссан исчезла в толпе, оставив подругу возле входной двери. Постояв немного, Агнес сняла пальто, повесила его на вешалку. Раз уж она все равно здесь, надо, по крайней мере, использовать время с пользой. Она попыталась улыбнуться каким-то парням, пробивавшим себе дорогу к туалету. Но те не обратили на нее внимания. Наконец вернулась Луссан, неся в каждой руке по бокалу:
– Идем, не будем же мы стоять у дверей!
Они протиснулись в середину бара. Агнес огляделась. Интерьер стильный, но холодноватый, в духе девяностых. Никаких украшений, если не считать букетов на подоконниках – память о недавней церемонии открытия. Белые стены. Ни картин, ни ярких цветовых пятен. Точечные светильники встроены в потолок. Барная стойка и табуреты целиком из дерева, строгие, простые формы. На вкус Агнес – слишком простые. Она не была поклонницей скандинавского минимализма. Он пугал ее, словно отрицая всякое проявление индивидуальности. Но людям в зале, похоже, здесь нравилось, и Луссан тоже чувствовала себя как рыба в воде. Многие мужчины были в костюмах, несмотря на выходной день. Луссан наклонилась к Агнес.
– Как тебе вон тот? – прошептала она, незаметно кивнув в сторону столика у окна.
Агнес повернула голову. Смуглый, бритый наголо парень в пиджаке и небрежно расстегнутой рубашке разговаривал по мобильному телефону и смеялся, сверкая в полутьме бара белыми зубами. Агнес кивнула:
– Хорош.
– Но, увы, уже занят, – вздохнула Луссан, увидев, что к заинтересовавшему их объекту возвращается его спутница в красных сапогах на тонких высоких каблуках, – очевидно, она ходила за новой порцией орешков. – Жаль.